Медведникова, О. Он и Она : истории любви
/ О. Медведникова. – Текст : непосредственный.
// Путь Октября. – 1994. – 16 апреля. – С. 2.
Весна… Капель. Брожение в крови. «И тает лед, и сердце тает…». Сотни поэтов — от великих, всемирноизвестных до скромных любителей-самоучек — посвятили ей лучшие свои строки. Потому что весна по какой-то неведомой ассоциации почти всегда подразумевает — любовь.
У редкого человека, наверное, не было в жизни такого сочетания: весна и любовь. И в шестнадцать, и в двадцать, и в тридцать, сорок, пятьдесят как они способны закружить голову, взволновать душу или, подобно острому клинку, вонзиться в сердце. И сколько б ни было лет, любовь — это всегда, как в первый раз. Как у Пушкина:
«Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей…»
Но все же первая любовь — чувство особенное. Она почти никогда не заканчивается счастливым союзом на долгие годы. И память о ней чаще отдает горечью, чем медом. Может быть, потому что ничего нельзя вернуть, начать заново, как невозможно отказаться от этого щемящего воспоминания. Хотя… Для кого-то первая любовь остается живой навсегда.
Один человек рассказал мне историю своей любви, родившейся много лет назад и, как это ни удивительно, до сих пор живой.
Он полюбил Ее еще мальчишкой — девчонку-ровесницу. Они вместе росли в маленькой чувашской деревне, вместе закончили ШКМ — школу крестьянской молодежи и стали учительствовать в разных селах. Он страстно мечтал быть врачом, особенно после того, как переболел тифом. Но для чувашского парня в тридцатые годы открытых дорог было мало. В сельских школах нужны были свои учителя. Никто без, особого распоряжения не мог получить свой аттестат, чтобы продолжить образование, не говоря уже о том, чтобы просто уехать.
Чудом, называемым человеческим сочувствием и желанием помочь, заведующий роно выдал способному, умному юноше дубликат аттестата на свой страх и риск. И он поступил в мединститут в Уфе. Она, решив учиться вместе с ним, через год то же поступила в институт, и он, чтобы быть с ней на одном курсе, оставил с таким трудом давшееся студенчество и снова пошел учительствовать. А через год они уже учились вместе.
В день их последнего государственного экзамена началась война. Она была активисткой, комсомолкой и ее сразу отправили на фронт. А он никогда ни любил общественную работу, не вступал ни в пионерию, ни в комсомол – говорит:
«Не лежала душа — и все тут». Они, кстати, часто ссорились из-за этого. Его всегда влекли только наука, учеба. И как способного выпускника его оставили в ординатуре в Уфе. Всю войну он оперировал, постоянно ездил по госпиталям, почти не бывал дома. А в своей комнате в коммуналке поселил молодую семью, эвакуированную из Ленинграда, с которой потом почти всю жизнь прожил одним домом.
Она погибла под Сталинградом, в 43-м. Он не верил. Все ждал. Она вернется, найдется, это просто ошибка. Потом, когда понял, что надежды нет, а одному, вроде бы, нельзя — женился. Это было уже в 48-м году, в Ленинграде, куда он приехал к своим военным друзьям и жил теперь уже у них в коммуналке.
У него родился сын. Все складывалось, кажется, неплохо. Но через два года они с женой развелись — не было в доме того тепла, у которого можно отогреть душу и сердце. Ее призрак стоял перед глазами.
Больше он не женился. Так и прожил почти всю жизнь – один. Пятьдесят лет проработал врачом в Ленинграде. Сначала хирургом, потом — рентгенологом. Имеет категорию, отличия.
Изредка он приезжает в родную деревню. Ходит по грибы, вспоминает. И в этот раз, за накрытым столом, выпив рюмку, сказал:
— Сколько лет прошло, а я все помню ее. Не могу забыть. Кажется, иногда, как живую вижу.
Сейчас ему — 79 лет.
Мы много спорили и рассуждали по поводу этой истерии.
Один говорил:
— А не слишком ли это жестоко — ради какой-то призрачной любви оставить жену с маленьким ребенком. С собственным ребенком?
— Другой спрашивал:
— А если он не был с ней счастлив? Разве человек не имеет права жить так, как хочет?
Третий вздыхал:
— По-моему, это просто идеализация своей жизни.
А давний мой друг, художник сказал:
— Самое сложное — это любить одного конкретного живого человека. Понимаете, есть любовь и предмет любви. Любовь – это там, внутри. Это чувства, эмоции, переживания, мечты. Наконец, это требования к предмету любви. Живому человеку соответствовать этим требованиям очень сложно. Иное дело -призрак. Человек ушедший, умерший. Любить его не трудно — он только в мечтах и, естественно, в них он идеален. До его высоты живому не подняться. Но это не жизнь, и не любовь. Это иллюзии. Хотя, конечно, так — намного легче. Любить — большое искусство. Гораздо большее, чем быть любимым. Помните старую песню: «Как страшно, если вдруг тебя разлюбят, еще страшней, когда разлюбишь ты…»
Они были первом любовью друг для друга. Союз их расстроился случайно, из-за пустяка. Так часто бывает не только в юности, но и всегда, когда сильно любишь. Он женился. Она вышла замуж. Они встретились много-много лет спустя, когда в волосах белела седина, дети были уже взрослыми, и он оказал: «Мы должны быть вместе. Не так уж много нам осталось».
А Она поосторожничала, и Он ушел, и больше не позвонил.
Человек, который рассказал мне эту историю, закончил так:
— До последних дней она всем рассказывала, что только из благородства, из желания сохранить семью отказалась от любви. А сама никогда не была по-настоящему счастлива, плакала украдкой. Когда она умерла, муж ее, знакомый моего отца, признался ему, что всегда знал — она его не любила, и всю жизнь страдал, и уйти не мог.
Весна… Любовь. Сколько умных голов трудились над их загадками, пытаясь проследить — откуда берется эта сила, способная поднять из тьмы и в тьму обрушить, пронумеровать ее стадии и разложить по полочкам. И никто не добился этого. И так же, как века назад, гадают люди — откуда, почему, и, вдыхая аромат весны, влюбляются до головокружения — как в первый раз, даже зная, что это не всегда – счастье. Маяковский написал как-то по этому поводу стремительное, без точек и запятых, стихотворение:
Любит? Не любит? Я руки ломаю
И пальцы разбрасываю разломавши
Так рвут загадав и пуская по маю
Венчики встречных ромашек
Пускай седины обнаруживает стрижка и бритье
Пусть серебро годов вызванивает уймою
Надеюсь верую вовеки не придет
Ко мне позорное благоразумие.
О. Медведникова.