За туманом прожитых лет

Пильнов, М. За туманом прожитых лет [Текст] / М. Пильнов

// Путь Октября. – 2005. — 29 ноября. – С. 4.

 

     Свою повесть о нашем старей­шем деревообрабатываю­щем комбинате, на строительство которого я пришел по направлению райкома комсомола летом 1950 года, начну не с его «первого колышка», а с экскурсии в свое детство. Там, где он сегодня находится, простирались овраги, два рукава Узкого Карана, да озера, заросшие камышом и мелким кустарником, и еще мочажины, куда люди вообще не решались ходить. И только мы, пацаны с Каранской ули­цы, любители раков и «дальних пу­тешествий», начиная с весны, все лето проводили здесь свои каникулы, набивая животы «подножным» кор­мом: диким чесноком и луком, да щавелем, выуживая из зеркальных озер самодельными крючками и удоч­ками красноперок, голавлей и окуней, целыми днями фея на солнышке об­лупившиеся от загара спины.

     На самом крутом берегу Белой, по центру сегодняшнего комбината, далеко вокруг маячил «пятигранник» — сооружение из пяти столбов, непо­нятно для каких целей воздвигнутое. Возможно для телефонной связи, возможно как топографическая от­метка. Далее начиналась урема с дуплами и гнездовьями галок, пред­ставлявшая повышенный интерес для нас, мальчишек. Никакой дея­тельности человеком здесь не осуще­ствлялось, людей не было видно, животных — тем более, ту же корову могла засосать трясина. Другими сло­вами -дикий, необжитый край. Меле­уз обрывался по берегу Мелеузки (мы ее называли Караном, наша-то и ули­ца — Каранская) и людям до этого пу­стого угла не было никакого дела.

     А потому, когда я весной 1950 года, вернувшись из армии, пришел сюда первый раз «повидаться» с пя­тигранником, мое воображение раз­вернулось на все 180 градусов. Тер­ритория, огороженная дощатым забо­ром и протянувшаяся вдоль реки почти на километр, представляла из себя людской муравейник, в котором трудно было кого-либо отыскать, а тем более поговорить с глазу на глаз. Горы леса, приобретавшие форму штабелей, громоздились вдоль бере­га. Возле них раздавались крики по­гонщиков лошадей, которые, натянув струной гужи-веревки, вытягивали из воды бревна и с разгону по мокрым полозьям затаскивали их наверх. У следующего бунта тарахтели гусенич­ные тракторы — решалась главная задача: быстрее и как можно больше выгрузить из реки до зимы леса, в котором нуждалась и сама стройка, и Кумертауский угольный разрез. Вся территория была завалена бревнами, их обрезками, горбылем и досками. Тут же под открытым небом надры­вались, «пели» на разные голоса цир­кулярные пилы. Возле северного за­бора плотники сооружали корпус вре­менного лесопильного цеха.

     Мне, будущему вожаку молодежи, отвели уголок в конторе, в кабинете председателя постройкома Павла Петровича Рябова, и сказали: выяви всех комсомольцев, возьми их на учет и начинай с молодежью работу. Не имея никакого опыта, я, тем не менее, с головой окунулся в новое захваты­вающее для меня дело. За короткое время было поставлено на учет 175 комсомольцев. Провели первые по участкам собрания, определили себе план действий, где помимо производ­ственной работы главной задачей яв­лялась организация досуга. Мы насто­яли, чтобы в строящемся жил поселке быстрее, завершили строительство клуба (он находился как раз напротив остановки жилпоселок ДОКа). Сюда мы со временем переселили и коми­тет комсомола. Клуб состоял из зри­тельного зала на 300 мест, простор­ной сцены, библиотеки, комнат для спортивной работы и ДОСААФ, где имелся даже пулемет «Максим» со стоящим на стенде двигателем от са­молета «Ан-2», кабинет комитета комсомола, да еще две квартиры в «тупике» для технички и председате­ля профкома. Окна в клубе светились до поздней ночи. На окраине захолус­тного Мелеуза появился еще один культурный очаг.

    Мне трудно в двух словах расска­зать, чем занималась молодежь. В клубе периодически проводились комсомольско-молодежные слеты, где подводились итоги соревнования, вручались вымпелы, Почетные гра­моты и денежные премии. На эти сле­ты (клуб всегда был забит людьми до отказа) приглашались многодетные солдатские вдовы, где им принарод­но вручалась детская одежда, куп­ленная на деньги, заработанные нами на воскресниках. Видели бы вы, как светились глаза матерей, как по их лицу текли слезы благодарности за эти вот детские штанишки и пла­тьица, пальто и валенки, ведь война отделялась от нас всего пятью года­ми и не в каждой семье на столе были в достатке хлеб и картошка. По вече­рам в клубе гремела музыка, шли репетиции художественной самодея­тельности, танцы под баян и радио­лу с усилителем, почти каждую неде­лю выезжали с концертами в колхо­зы своего и соседнего районов, во Дворец угольщиков г. Кумертау.

    Наши юноши и девушки увлека­лись стрельбой из малокалиберной винтовки, удивляя жителей поселка, прыгали с парашютами, зимой бега­ли на коньках и лыжах, зачитывались художественной литературой — у нас при клубе была своя богатейшая биб­лиотека, не пропускали ни одного нового фильма. Подготовка к празд­никам, оборудование красных угол­ков, наглядная агитация, стенная пе­чать — это тоже дело наших рук. На фоне сегодняшнего торгашеского беспредела, в стране, потерявшей ориентиры элементарной человечес­кой совести, которая теперь измеря­ется только рублем, для сегодняшней молодежи наша та жизнь может по­казаться фантазией.

    Я назову имена только части ак­тивных комсомольцев того времени, строивших ДОК, а впоследствии ра­ботавших на нем. Это Авхадей Баязитов и Рая Хузиахметова, Мария Наставшева и Еремеева, Виктор Максимов и Никита Юдин, Алек­сандр Шилкин и его сестра Мария, Валя Масагутова, Шура Усачева, Габдрахман Сайфуллин — пусть про­стят меня те, кто жив и кого я не упо­мянул в этом большом списке. Вы были первопроходцами, вы, убелен­ные сегодня сединой — дети комби­ната, вы — его гордость. И спасибо Памяти, которая часто возвращает нас в прекрасную страну юности, где люди нашего поколения умели по-особому работать и любить, где ра­достью пела наша трудная, но очень счастливая молодость.

    Возможно я, как и многие другие, «навечно» бы связал свою жизнь с комбинатом, если бы однажды, на седьмом году (последние два из них работал начальником отдела кад­ров) в связи с образованием четы­рехполосной районной газеты «За урожай» (ныне «Путь Октября»), по распоряжению райкома партии, за­метившего во мне задатки журнали­ста, не перевели сюда литсотрудником, где я и проработал всю жизнь. На свой комбинат я впоследствии приходил за заметками как в родной дом, где и по сей день мне все близ­ко и дорого.

    Конечно, сегодня и люди на ком­бинате другие, да и сам комбинат почти полностью сменил свое лицо (от прошлого остались 2-3 здания) и продукция теперь другого профиля — стала более элегантная. А больше всего поражают порядок и чистота, культура производства. Во всем чувствуется опытная рука руководителя — директора комбината Забира Сабировича Гатауллина, которого давно знаю, за которого радуюсь и которо­му в конце лета с удовольствием вру­чал свою новую книгу об истории го­рода и района.

    В бытность свою я окончил инду­стриальный техникум, а впослед­ствии и высшее учебное заведение с уклоном журналистской деятельнос­ти. В изданной ранее первой своей небольшой книжице первый очерк посвятил своему первому «пристани­щу» — ДОКу, давшему мне путевку в жизнь.

Михаил Пильнов,

ветеран войны и труда,

заслужен­ный работник культуры РБ,

Почет­ный гражданин города и района.

 

На снимке: фотография 1952 года — комсомольцы и активисты

Мелеузовского строительного управле­ния,

строящие комбинат, жилпоселок, мощный угольный разрез на юге pecпублики.