Первые библиотеки являлись составной частью культовых, религиозных учреждений. Первыми библиотекарями были жрецы – хранители и передатчики людям божественного, духовного слова, позволяющего воссоздать истинную, полноценную картину мира. Спецификой этой профессии и сегодня остается ответственность за предоставление человеку всей полноты информации, многообразия научных, художественных, религиозных идей и ценностей.
Вот некоторые имена известных библиотекарей разных веков.
Каллимах
Поэт и ученый Каллимах (предположительно 310-240 гг. до н.э.) родился в провинции, юношей приехал в Александрию, был учителем, писал стихи и входил в местный кружок поэтов. Обратил на себя внимание царя Птолемея II, был приглашен ко двору и назначен на один из высоких постов в Александрийской библиотеке. Каллимах проработал в ней более 20 лет и пользуясь ее материалами, написал более 800 научных сочинений по истории, грамматике. Его считают создателем нового, «александрийского» направления в поэзии. Уникальный труд Каллимаха – «Таблицы тех, кто просиял во всех областях знания, и трудов, которые они сочинили». Этот каталог (который, к сожалению, не дошел до нас) состоял из 120 томов. В нем представлены основные произведения греческой литературы и биографии их авторов. Если автор не был известен, Каллимах старался узнать его имя. Если не было заглавия – он его сочинял. Это был один из первых библиографических трудов, и Каллимаха называют отцом библиографии.
Эратосфен
Эратосфен (III в. до н.э.) считается одним из выдающихся ученых и писателей эллинистического мира. Он родился в провинции, в молодости много путешествовал, занимался философией и литературой. Почти два десятилетия он провел в Афинах, где еще прочны были традиции античной культуры. Приехав в Александрию, стал учеником Каллимаха. С 235 г. Эратосфен – глава Александрийской библиотеки и остается им свыше 40 лет, одновременно занимаясь науками – филологией, хронологией, математикой, астрономией. Он был также воспитателем наследника престола. Эратосфен считается основоположником географии, он ввел в оборот само название этой науки, разработал методику составления географической карты. Его предположение, что если плыть от Гибралтара на запад, то можно доплыть до Индии, через много сотен лет косвенным путем достигло Колумба и подсказало ему идею его путешествия. Составляя карту мира, Эратосфен одним из первых попытался измерить окружность Земли с учетом ее шарообразной формы. Именно он разработал современный календарь, который по имени Юлия Цезаря называется юлианским. Опираясь на составленный им список олимпийских победителей, ученый составил хронологическую таблицу, в которой все известные ему политические и культурные события датировал по четырехлетним периодам между олимпиадами; впоследствии она стала основой многих хронологических исследований. Жизнь Эратосфен окончилась трагически: он ослеп и – лишенный всех своих должностей – уморил себя голодом.
Клавдий Птолемей
Во II в. н.э. в течение многих лет библиотекарем Александрийской библиотеки был Клавдий Птолемей. Это ученый, создавший систему мира, которая почти без изменений просуществовала около 13 столетий. Его основное сочинение – «Великое математическое построение в ХIII книгах» – венец античной астрономии. Он создал также модель наблюдаемого движения небесных тел.
Ричард де Бери
В течение нескольких лет хранителем университетской библиотеки в Оксфорде был государственный и церковный деятель, воспитатель будущего английского короля Эдуарда III Ричард де Бери (1287-1345). Владелец одной из лучших частных библиотек Англии, он отыскивал в английских монастырях рукописи, забирал их (с разрешения короля) или отдавал переписывать. Бывая с дипломатическими поручениями в Италии, Германии, Франции, посещал книгохранилища и приобретал там книги для своей библиотеки. Ричард де Бери – автор знаменитой книги «Philobiblon» («Любокнижие»), старейшего памятника библиофилии средневековья. Он передал эту книгу вместе со всей своей книжной коллекцией в 1500 томов в библиотеку Оксфордского университета.
Антонио Мальябекки
Антонио Мальябекки родился во Флоренции в 1633 году. Его родители были настолько бедны, что не могли дать сыну никакого формального образования, и мальчишка стал учеником местного торговца фруктами. Свободное время Мальябекки проводил в лавке, стараясь расшифровать то, что написано в листовках и газетах, в которые было принято заворачивать товар. Он чувствовал, что незнакомые каракули таят в себе иной, волшебный мир. Сосед-книготорговец заметил, с какой страстной тоской разглаживает и рассматривает мальчик макулатурные рукописи, и позвал его к себе в ученики. И Мальябекки очень скоро смог распознавать, запоминать и различать все имевшиеся там книги. С помощью своего нового хозяина мальчик, в конечном счете, научился читать как следует, и начал сочетать свое только что обретенное умение с феноменальными методами запоминания, которые позволяли ему фиксировать в голове почти все прочитанное от начала до конца (включая знаки пунктуации). Мальчик оказался настолько способным, что ученые Флоренции ходили смотреть на него, как на чудо. Он просто не умел забывать. Раз увиденное или услышанное запоминалось ему навсегда. На пороге его юности было уже трудно определить, чего он не знает. Что бы ни спросили, он тотчас отвечал, называл и имя автора, и название книги, и страницу, где содержался ответ на заданный вопрос. Об Антонио Мальябекки пошла такая слава, что флорентинский герцог назначил его хранителем библиотеки Лауренциана, которая была одной из самых больших и знаменитых в те времена. Чтобы как-то совладать с огромным объемом материалов, Мальябекки решил развить свою способность к быстрому чтению. Современники вспоминали, что ему было достаточно один или два раза «мазнуть» страницу взглядом, и он запоминал ее целиком к великому изумлению тех, кому дано было наблюдать это зрелище. Утверждалось, что ему удалось прочитать и запомнить все содержимое огромного книгохранилища. Но это его уже не удовлетворяло; он раздобыл каталоги всех крупных европейских библиотек и разложил их содержание по своей необъятной памяти. Говорят, однажды Великий герцог заинтересовался какой-то книгой, и случившийся рядом Мальябекки тут же откликнулся: «Достать эту книгу невозможно. Существует она в одном-единственном экземпляре, и тот находится в библиотеке султана. От входа направо, во втором шкафу, седьмой фолиант». В доме его книжные завалы начинались уже у порога, передняя была забита ими до потолка, в комнатах громоздились книжные башни и змеились книжные редуты – да так густо, что было некуда сесть и негде ходить; между книгами пролегала лишь узкая тропка, позволявшая пробраться из одной комнаты в другую. И Мальябекки знал все свои книги, знал, какую часть какой груды надо переложить, чтобы достать нужное ему сочинение. Чем больше он читал и запоминал, тем быстрее был способен читать и тем больше мог запомнить. Молва утверждала, что в преклонные годы он имел обыкновение лежать в постели, окруженный фолиантами, каждый из которых проглатывал менее чем за полчаса, сразу запоминая прочитанное, – и так до тех пор, пока не засыпал. Мальябекки жалел время на все, что отрывало его от книг, экономил на сне, одевании, на мытье. Рубашку он не стирал и носил, пока она на нем не сгнивала, да и вся его одежда от долгого ношения превратилось в лохмотья, шляпа прохудилась и пропускала дождь, шейный платок стал грязно-желтым от табачного дыма. И как пристало истинному книгоглотателю, сам он почти не ел: дневной рацион его составляла пара яиц и осьмушка хлеба. И напрасно Великий герцог предлагал ему покои, уход и питание в собственном дворце, Мальябекки ускользал из расставленных ему сетей почета, упорно оставаясь в своей нищете и среди своих книг. Мальябекки умер в 1714 году, когда ему был 81 год.
Готфрид Вильгельм Лейбниц
Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) – немецкий философ, математик, физик и изобретатель, юрист, историк, языковед, астролог. Родился в 1646 г. в Лейпциге. Отец Лейбница, известный юрист, умер, когда мальчику не исполнилось и семи лет. Мать, заботясь об образовании сына, отдала его в школу Николаи, считавшуюся в то время лучшей в Лейпциге. Готфрид целыми днями просиживал в отцовской библиотеке. Пятнадцатилетним он поступил в Лейпцигский университет. Официально числясь на юридическом факультете, посещал также лекции философии, математике и по другим предметам. В 18 лет Лейбниц получил степень магистра словесности и философии, а в 20 защитил докторскую диссертацию «О запутанных делах». Затем он избрал карьеру придворного, отказавшись от предложенной ему должности профессора, однако продолжал активно заниматься наукой. В 1667 году Лейбниц отправился в Майнц к курфюрсту, который пригласил ученого принять участие в составлении нового свода законов. В течение пяти лет Лейбниц занимал видное положение при майнцском дворе, а в 1672 г. выехал во Францию с дипломатической миссией, имея также желание познакомиться с исследованиями Ферма, Паскаля и Ньютона. В 1876 г. он принимает приглашение герцога Иоганна Фридриха и приезжает в Ганновер. С 1676 г. до конца жизни Лейбниц – историограф и тайный советник юстиции при дворе ганноверских герцогов. Он исполнял здесь также должности астролога (в частности, составлял гороскопы) и библиотекаря Придворной библиотеки в Вольфенбюттеле (она являлась тогда самой большой в Европе и мире). Лейбниц руководил этой библиотекой с 1690 г. на протяжении 23 лет совмещая эту деятельность с руководством Придворной библиотекой в Ганновере. Именно здесь ему удалось воплотить многие свои библиотечные идеи. Здесь же он встретил свою будущую возлюбленную, Софию Шарлотт, дочь ганноверской герцогини. Тогда ей было 12 лет, и она была его ученицей. Четыре года спустя девушка вышла замуж за бранденбургского принца Фридриха III, будущего короля Пруссии Фридриха I. О Лейбнице она сохраняла воспоминание как о дорогом, любимом учителе, между ними началась переписка, затем встречи. Основание Бранденбургского научного общества (позднее – Берлинская Академия наук) в Берлине в 1700 г. окончательно сблизило Лейбница с королевой. Лейбниц был назначен первым президентом Общества. В 1697 г. Лейбниц впервые встретился с Петром I, предпринявшим путешествие в Голландию для изучения морского дела. Тогда Лейбниц набросал проект реформы образования и проект учреждения Петербургской академии наук. Осенью следующего года Петр прибыл в Карлсбад. Во время этого путешествия план Академии наук был выработан Лейбницем во всех подробностях. Лейбниц стремился синтезировать всё рациональное в предшествующей философии и новейшее научное знание на основе предложенной им методологии, важнейшими требованиями которой были универсальность и строгость философских рассуждений. Его философская система – монадология – основана на представлении о физическом мире как чувственном выражении мира монад – первоэлементов истинного, умопостигаемого мира. Он развивал учение об относительности пространства, времени и движения, сформулировал закон «сохранения живых сил», явившийся первой формулировкой закона сохранения энергии. Лейбниц предвосхитил принципы современной математической логики, был одним из создателей дифференциального и интегрального исчислений, двоичной системы счисления. Он сконструировал первую механическую счетную машину, способную производить сложение, вычитание, умножение и деление. Идеи Лейбница в области астрометеорологии не утратили своего значения до наших дней; именно он впервые указал на связь между колебаниями в показаниях барометра и погодой. Библиотечная деятельность Лейбница была гораздо шире, чем деятельность большинства других ученых, работавших библиотекарями. В целом ряде своих трудов он рассматривает книги и библиотеки как своего рода инструменты получения знаний. Библиотечный фонд, по его мнению, должен иметь интеллектуальную и научную ценность, энциклопедически охватывать все знания. Библиотека – одно из звеньев интегрированной системы знаний, включающей архивы, издательства, типографии, учебные заведения, учреждения науки и культуры. Лейбниц разработал целостную концепцию научной библиотеки. Один из элементов этой концепции – необходимость подготовки с полугодовой периодичностью аннотированных списков новых изданий. С этим предложением он обратился к австрийскому герцогу Леопольду I, но не получил поддержки. Вместо каталогов Франкфуртской и Лейпцигской книжных ярмарок, где указывались только автор и название книги, Лейбниц предложил готовить обзоры с биографиями писателей, анализом их творчества, анализом произведения и отрывками из него. Он считал, что правительство сможет с помощью таких обзоров получать информацию о циркулирующих в обществе идеях, а, следовательно, и контролировать их. Он предлагал создать сводный каталог всех библиотек страны. Предлагал создать особую библиотеку, в фондах которой были бы самые нужные для общества книги.
Иоганн-Даниил (Иван Данилович) Шумахер
Иоганн-Даниил (Иван Данилович) Шумахер (1690–1761) считается первым профессиональным отечественным библиотекарем по должности. До этого было «звание библиотекарь» – очень почетное, дававшееся по особому распоряжению. Владевший таким званием признавался как грамотный, приобщенный к искусству собирания книг и их хранения, человек. Немец Шумахер был родом из Эльзаса, который в то время принадлежал Франции. Окончил философский факультет Страсбургского университета. В 1714 г. его пригласили на службу в Россию, где он был вначале секретарем Медицинской канцелярии. Будучи человеком деятельным, ловким и дипломатичным, Шумахер постепенно завоевал расположение многих влиятельных деятелей и самого царя. В это же время на основе коллекции книг, собранных в Летнем дворце в Санкт-Петербурге, было решено создать библиотеку, а затем вокруг нее – и Академию наук. Создавать библиотеку поручили именно Шумахеру. Книги привозились из Германии, Польши, Финляндии, из завоеванных в ходе Северной войны провинций. Десять лет собиралась библиотека. В 1721 г. Петр I отправил Шумахера за границу, поручив ему ознакомиться с устройством библиотек в разных странах и купить нужные для России книги. Через год, вернувшись в Россию, он написал отчет о своем путешествии, который считается одним из самых ранних отечественных светских документов по библиотечному делу. В 1724 г. была открыта Академия наук, а Шумахер назначен ее библиотекарем. Он назывался «главным командиром под президентом», то есть по сути дела стал вторым лицом после Президента академии; в отсутствии Президента он исполнял его обязанности. Ему было назначено жалованье 1200 руб. в год; это было сравнимо с жалованьем высшего чиновничества России и в полтора-два раза выше, чем жалованье губернатора. Академики получали в среднем 1000 руб., профессора – 660 руб. Фактически Шумахер создавал библиотеку нового для России типа: она была публичной, имела достаточно полный и разнообразный фонд научных книг, систематическую расстановку, подробный каталог (который был вскоре издан в виде четырехтомника). Из-за границы Шумахер привез десятки каталогов различных библиотек (Римского кесаря, Берлинской, Оксфордской, Кембриджской и другие). Современники-европейцы высоко оценивали и содержание библиотеки, и порядки в ней. Хороший организатор, Шумахер придавал большое значение интерьеру библиотеки, удобству работы. Отношение к Шумахеру в Академии, судя по сохранившимся источникам, было различным, называли его и злым гением, врагом продвижения русских людей в Академию, личным врагом самого Ломоносова. В должности начальника академической канцелярии (которую он также занимал) Шумахер действовал, вероятно, как самовластный бюрократ. В 1742 г. его отстранили от должности и даже посадили под домашний арест, но потом все-таки вернули в Академию.
Алексей Николаевич Оленин
Алексей Николаевич Оленин (1763-1843) – известный ученый и государственный деятель, президент Академии художеств, собиратель русской старины, археограф, библиофил. Принадлежал к старинному дворянскому роду. В молодости участвовал в войнах со Швецией и Польшей, затем перешел на гражданскую службу, и достаточно быстро достиг высоких чинов. Был обер-прокурором Сената, статс-секретарем императора, занимал высокий пост в Государственном совете. Его дом был известен всему Петербургу, здесь собиралась интеллектуальная элита. В дочь Оленина, Анну, был влюблен Пушкин, он посвятил ей стихотворения «Ты и Вы», «Не пой, красавица, при мне», «Город пышный, город бедный», «Вы избалованы природой»; сватался к ней, но получил отказ. В 1811 г. Оленин стал первым директором Императорской Публичной библиотеки. Тогда в ней работали преимущественно люди, знающие польский или французский языки. Оленин набирает в штат новых людей, которые, по его мнению, способны сформировать и обслуживать национальную библиотеку России. Это поэт и переводчик Н.И. Гнедич, баснописец И.А. Крылов, лингвист А.Х. Востоков и другие ведущие деятели культуры того времени. Одной из важнейших задач библиотеки он считал собирание всех русских печатных книг; в библиотеке было создано специальное Русское отделение, этим подчеркивался ее национальный характер. По мнению Оленина библиотека предназначена прежде всего для просвещения, для собирания и предоставления россиянам высоких образцов науки, литературы, искусства, для нравственного воспитания юношества. В соответствии с этим он формировал фонды и организовывал обслуживание. Подчеркивалась публичность библиотеки, доступность ее для представителей всех слоев общества. Не одобрялась, а порой и запрещалась выдача материалов, которые Оленин и его помощники считали опасными и не нужными для широкой публики (по политическим причинам или с нравственной точки зрения); однако приобретать и хранить такие материалы библиотека была должна. Важное значение он придавал удобству, комфортности обслуживания. Требования Оленина к знаниям и умениям библиотекаря как активного участника формирования отечественной культуры были исключительно высоки. Все серьезные дела обычно обсуждались на общих собраниях сотрудников. Оленин руководил Императорской Публичной библиотекой около 35 лет – с 1808 по 1843 г. Его энергия, инициатива, высокая репутация содействовали формированию образа библиотеки как ведущего научного и культурного центра России.
Иван Андреевич Крылов
Великий баснописец Иван Андреевич Крылов (1769–1844) родился в семье армейского офицера, детские и юношеские годы его прошли в крайней бедности, он не смог получить систематического образования. С 14 лет Крылов – в Санкт-Петербурге, где входит в литературные и театральные круги, пишет комедии и стихи, занимается переводами, пытается зарабатывать литературным трудом. Основное направление его творчества – едкая сатира. Известность принес Крылову сатирический журнал «Почта духов», который издавался в 1789 г. и в котором он был единственным автором, редактором и наборщиком. После закрытия этого журнала он с несколькими товарищами пытается издавать другой журнал – «Зритель», который также закрывают. Время было напряженное – именно в эти годы заключен в Шлиссельбургскую крепость просветитель и сатирик Н.И. Новиков, отправлен в сибирскую ссылку А.Н. Радищев. Опасаясь разделить такую судьбу, Крылов уезжает в провинцию и более 5 лет скитается по городам России без средств и определенных занятий. Пользуясь своим даром остроумного и приятного собеседника, умелого рассказчика, он подолгу гостит у близких и дальних знакомых. Гибкий ум, математические способности позволяют ему выигрывать достаточно большие суммы в карты. Однажды он даже стал подследственным по делу профессиональных карточных игроков. В 1801 г. Крылов прекращает кочевую жизнь, поступает на службу, пишет и публикует свои первые басни. В 1806 г. он возвращается в Петербург и здесь сближается с А.Н. Олениным, будущим директором Императорской Публичной библиотеки. Эту многолетнюю дружбу прервала только смерть (они умерли очень скоро друг за другом). Оленин был покровителем Крылова, постоянно ходатайствовал перед властями о предоставлении ему материальной помощи, повышении его в чинах, об издании его книг. В доме Оленина писатель находил постоянную заботу и внимание всех членов семьи. Они – первые слушатели его басен и стараются «направить» его творчество, «снять» социальную сатиру и выпады против власти. В 1812 г. Крылов поступает работать в Императорскую Публичную библиотеку. Это кардинально изменило его образ жизни. Он отказывается от своей страсти – карточной игры, больше не меняет места службы. Он прослужил в библиотеке 29 лет – сначала помощником библиотекаря, потом библиотекарем и, наконец, заведующим Русским отделением. В этот период основной задачей библиотеки было именно создание фонда книг на русском языке, и Крылов активно этим занимался. Благодаря его связям с издателями и книгопродавцами книги часто покупались за полцены или дарились библиотеке. Участвуя в коллективных обсуждениях проблем создания библиотечных каталогов, Крылов настаивал: каталог должен быть построен так, чтобы читатель мог легко найти в нем требуемую книгу и описать ее, а библиотекарь мог так же легко по этому описанию найти книгу в фонде. Он считал, что быстрота и эффективность поиска не должна зависеть от опытности библиотекаря, что правильная организация каталога и фонда позволит успешно работать и новичку. Крылов в течение многих лет вел библиографическую работу – составлял тематические списки, выполнял справки. Он занимался и непосредственно выдачей книг, но к старости это стало для него тяжело. Современники утверждают, что зачастую вторую половину дня он проводил лежа на диване (который стоял в читальном зале), а приходившим посетителям указывал на приготовленные для них книги или на шкаф и просил брать, что им нужно. О Крылове вообще существует множество рассказов и анекдотов. Мемуаристы изображают его как высокого и тучного человека, очень ленивого, всегда растрепанного и неряшливо одетого. По одной из легенд, однажды, собираясь на придворный маскарад, Крылов спросил у жены и дочерей Оленина, как ему одеться. Они посоветовали только вымыться и причесаться – тогда его никто не узнает. Однако современники подчеркивали и другое – мудрость Крылова, его остроумие и острословие, блистательные метафоры. Основная часть басен Крылова была написана в годы его библиотечной работы. Оленин воспринимал и представлял начальству творчество Крылова как часть деятельности библиотеки, принимал участие в публикации басен. Первая книга басен вышла в 1809 г., далее было множество изданий, дорогих и дешевых, полных и кратких. Книги быстро раскупались, Крылов стал одной из самых заметных фигур в мире русской литературы, а с середины 20-х гг. начинается его европейская известность – басни переводятся на французский и итальянский языки. В 30-40-е гг. тираж книг Крылова достиг небывалого тогда уровня – более 40 тыс., популярность баснописца была огромной. В 1838 г. петербургские литераторы торжественно отметили 70-летие Крылова и 50-летие его литературной деятельности. Хоронили Крылова и первые сановники государства, и интеллигенция, и простолюдины. Вскоре была объявлена подписка на памятник, в сборе денег участвовала вся Россия. Однако Николай I запретил ставить памятник в сквере у библиотеки (хотя там еще не было памятника Екатерине II). И памятник Крылову, изображающий его в окружении персонажей его басен, был поставлен в Летнем саду, где находится и сейчас.
Николай Иванович Лобачевский
Николай Иванович Лобачевский родился в 1792 г. в Нижнем Новгороде в бедной семье мелкого чиновника. Когда мальчику было девять лет, семья переехала в Казань. Здесь Николая и его двух братьев определили в гимназию «на казённый счёт». В 14 лет он становится студентом Казанского университета (тоже казеннокоштным) и уже вскоре проявляет особенную склонность к изучению физико-математических наук, обнаруживая выдающиеся способности. Карьера Лобачевского развивалась стремительно. В 1814 г. его утвердили адъюнктом (помощником профессора), а через два года, в возрасте 23 лет, выбрали экстраординарным профессором (соответствует должности доцента). В 1822 г. Лобачевский стал ординарным профессором. Однако обстановка в Университете в эти годы была достаточно тяжелой. Прибывший в 1819 г. с государственной проверкой М.Л. Магницкий в своем отчете утверждал, что университет «причиняет общественный вред полуученностью образуемых им воспитанников», а поэтому «подлежит уничтожению в виде публичного его разрушения». Но Александр I решил не закрывать университет, а исправить и обновить его. Попечителем Казанского учебного округа он назначил самого Магницкого. Была установлена тщательная слежка за содержанием лекций и студенческих записок и введен суровый казарменный режим для студентов. Начинаются столкновения с попечителем. Лобачевский, по словам Магницкого, проявляет дерзость, нарушает инструкции, за ним устанавливают особый надзор. Однако он не прекращает напряженной творческой деятельности, преподает математику, физику астрономию и геодезию, заведует физическим кабинетом и обсерваторией, работает деканом физико-математического отделения, председательствует в строительном комитете, занятом постройкой главного университетского корпуса. Колоссальный труд вкладывает он в упорядочивание библиотеки, директором которой к тому времени является, и в расширение ее физико-математической части. Творческие искания Лобачевского завершаются гениальным открытием. Разрывая оковы тысячелетних традиций, он приходит к созданию новой геометрии. В феврале 1826 г. он передал свою статью об открытии новой геометрии нескольким профессорам университета. Однако ответа от коллег не последовало, а сама рукопись вскоре была утеряна. Гений всегда опережает своё время. Через 30–40 лет появятся работы, в которых будет доказано, что геометрия Лобачевского столь же правомерна, как и геометрия Евклида, и ее открытие – важный шаг на пути к пониманию окружающего нас мира. Но в конце 20-х гг. XIX в. Лобачевский оказался в очень сложном положении. Его не понимали и даже осуждали лучшие математики того времени, коллеги давали насмешливые, а порой оскорбительные отзывы о его работе. Это было настоящее испытание характера ученого. Лобачевский с честью его выдержал. За первой большой статьей последовали новые работы на ту же тему. В этом он решительно отличался от другого первооткрывателя неевклидовой геометрии – Гаусса, который около 30 лет занимался теорией параллельных и пришёл к выводу о правомерности неевклидовой геометрии, но так и не опубликовал свои результаты. В 1826 г. специальная ревизия выявила ряд злоупотреблений и Магницкий был смещен и выслан. Новый попечитель Казанского учебного округа М.Н. Мусин-Пушкин сумел оценить кипучую деятельную натуру Лобачевского. В 1827 г., великого геометра избирают ректором, и почти 20 лет он самоотверженно трудится на этом посту, добиваясь расцвета Казанского университета. Лобачевский стремился претворить в жизнь свою широкую передовую программу университетского образования. Он энергично и компетентно занимался буквально всем: учебной и научной работой, финансами, строительством. Особенно трудно пришлось во время холерной эпидемии 1835 г. и пожара 1842 г. Многие годы одновременно с ректорством он возглавлял университетскую библиотеку. Понимая, какую важную роль в образовании она играет, Лобачевский ездил в Петербург, чтобы лично отбирать и закупать книги. Как руководитель библиотеки и самого университета он добился реорганизации системы комплектования, уделяя особое внимание сохранности фондов и строительству нового здания библиотеки. Он добился и того, что библиотека обслуживала широкие круги посторонних читателей, то есть фактически была публичной. Такими же публичными стали и музеи университета, было организовано чтение научно-популярных лекций для населения. Многолетние плодотворные труды Лобачевского не были оценены правительством и государством. В 1846 г. Лобачевский оказался фактически отстраненным от работы в университете. Внешне он получил повышение – был назначен помощником попечителя (однако жалованья ему за эту работу не назначили), но при этом лишился кафедры и ректорства и потерял возможность действенно участвовать в жизни университета. Непонимание значения его новой геометрии, жестокая неблагодарность современников, насильственное отстранение от деятельности, которой он посвятил свою жизнь, материальные невзгоды, а затем и семейное несчастье (в 1852 г. умер старший сын) разрушающе отразилось на его здоровье; он сильно одряхлел и стал слепнуть. Но и лишенный зрения, Лобачевский не переставал приходить на экзамены, на торжественные собрания, присутствовал на ученых диспутах и не прекращал научных трудов. За год до смерти он закончил свой последний труд «Пангеометрия», текст диктовал своим студентам. Умер Лобачевский в 1856 г.
Модест Андреевич Корф
Модест Андреевич Корф родился в 1800 г. в Петербурге в семье курляндского помещика, который впоследствии стал сенатором. Он учился в Царскосельском лицее вместе с А.С. Пушкиным. С 1825 г. Корф работает под руководством выдающегося российского государственного деятеля, реформатора-правоведа М.М. Сперанского. Участвовал в подготовке «Свода законов». Сделал крупную государственную карьеру, достиг высоких чинов и званий, имел несколько важнейших орденов. С 1849 по 1861 гг Корф был директором Императорской публичной библиотеки. Вступив в управление библиотекой, он произвел ряд преобразований, сделав это учреждение одним из лучших не только в России, но и в Европе. В европейских странах библиотеками тогда пользовались, в основном, ученые и специалисты. В «Положении» о Публичной библиотеке, подготовленном Корфом, декларировалась идея «общей пользы». И открыта библиотека была не 4–5 часов, как в Европе, а с 10 утра до 9 часов вечера. В то время, кстати, она была единственной бесплатной библиотекой в Петербурге, открытой для всех желающих, кроме учеников средних учебных заведений, нижних военных чинов и слуг в ливреях. Читательский билет выдавался на год. Отменялись ограничения в числе выдаваемых книг – хотя по-прежнему не выдавались запрещенные цензурой книги, а беллетристика выдавалась с разрешения самого директора. По запросам читателей стали создаваться обширные списки литературы, в залах установили два «справочных стола». Количество посетителей стало возрастать тысячами. Ходить в библиотеку сделалось даже модно. Были выработаны правила каталогизации, установлена система каталогов. Корф первым стал систематично формировать фонд, руководствуясь принципами научности и полноты. Впервые специально выделялись средства на покупку книг. Библиотека регулярно получала от императора пособия на приобретение книг и книжных коллекций. Ей передавались также коллекции других организаций и частных лиц. Огромный размах приобрели дары. Корф учредил звание почетных членов и почетных корреспондентов, которые содействовали пополнению библиотеки редкими книгами. Всего за время его директорства собрание Публичной библиотеки выросло с 640 тыс. до 1 млн. томов. Корф подчеркивал, что Публичная библиотека только тогда приобретет характер истинно национального книгохранилища России, когда в ее составе будут книги о России на всех языках, поэтому было создано отделение «Россика». Он также не жалел усилий, чтобы превратить Публичную библиотеку из малоизвестной и малопосещаемой в привлекательную и интересную для многих. В залах были открыты разнообразные выставки редкостей. Организовывались экскурсии «для любопытствующих», которые нередко вел сам директор. В газетах и журналах регулярно публиковалась информация о новых поступлениях, о всех нововведениях, о выставках. Корф заботился и о внешнем облике библиотеки, о комфорте для посетителей. Залы библиотеки были отремонтированы. Вместо голландских печей в книгохранилищах были устроены пневматические печи в подвалах, заказана красивая новая мебель, установлены новые высокие стеллажи с приступками и поручнями (так что отпала необходимость в переносных лестницах). Полы покрыты паркетом, в залах появились портреты, бюсты, гипсовые статуи, ковры. Следует, однако, сказать, что все практическое руководство библиотекой лежало на плечах помощника директора – В.Ф. Одоевского. Будучи государственным чиновником, Корф был чрезвычайно занятым человеком, он мог неделями не бывать в библиотеке, и лишь записками отдавал распоряжения своему помощнику. Сам талантливый организатор, он окружал себя не менее (а в чем-то и более) талантливыми и инициативными помощниками, внимательно прислушивался к их советам, всячески поощряя их. В конце 1861 г. Корф оставил пост директора, но связь его с Публичной библиотекой не прерывалась до конца жизни. Он был ее почетным членом, постоянно дарил ей рукописи, эстампы и т.п. По указанию Александра II зал, где находилось отделение «Россика» был назван «Залой барона Корфа» и украшен портретом Корфа во весь рост, написанным К.А. Горбуновым. В 1872 году Корф вышел в отставку, при этом ему был пожалован титул графа.
Владимир Федорович Одоевский
По своему происхождению Владимир Федорович Одоевский (1804–1869) принадлежал к чрезвычайно знатному дворянскому роду, к одной из ветвей Рюриковичей. Окончив Московский Университетский благородный пансион, молодой человек погрузился в науки, в литературные и философские занятия. Он изучает анатомию, физику, химию, технику, становится завсегдатаем салона Зинаиды Волконской, председателем «Общества любомудрия», совместно с В.К. Кюхельбекером издает альманах «Мнемозина», в котором печатаются Пушкин, Грибоедов, Баратынский, Вяземский. В 1826 году Одоевский переезжает в Петербург. Все последующие десятилетия имя его широко известно, он находится в самом центре литературной и культурной жизни России. В его доме собираются выдающиеся писатели (Пушкин, Крылов, Грибоедов, Гоголь, Лермонтов, Кольцов, Тургенев, Достоевский, Островский, Гончаров), музыканты (Глинка, Даргомыжский, Балакирев, Рубинштейн), издатели, ученые, путешественники. Сам он выступает как философ, прозаик, литературный и музыкальный критик. Философский роман Одоевского «Русские ночи», его сатирическая фантастика, его сказки для детей «Городок в табакерке», «Мороз Иванович» входят в ряд классических произведений русской литературы. Как государственный чиновник и общественный деятель Одоевский активно занимался просвещением народа. Он был одним из издателей сборников «Сельское чтение», где помещались популярные статьи по самым различным проблемам – от медицинских и гигиенических до религиозно-нравственных. Он стал также одним из основателей Общества посещения бедных и в течение нескольких десятилетий играл видную роль в развитии российской благотворительности. С 1846 по 1861 г. Одоевский был деятельным помощником директора Императорской Публичной библиотеки (сначала – Д.И. Бутурлина, потом – М.А. Корфа) и заведующим Румянцевским музеем, хранителем его ценностей, впоследствии положенных в основу Российской государственной библиотеки. Круг его обязанностей был чрезвычайно обширен и сам он в дневнике характеризовал свой труд как «безмерный, беспрерывный, беспощадный и спешный». Одоевский сыграл большую роль в решении всех кардинальных проблем библиотеки – обновления помещений, комплектования, каталогизации и расстановки книг, обслуживания читателей. Он предложил ввести материальные поощрения для лучших, наиболее инициативных работников; рекомендовал за счет продажи дублетов и изданий библиотеки создавать оборотный капитал и накапливать «страховые» деньги на случай пожаров, обветшания здания и несчастных случаев; мечтал создать при библиотеке типографию. Исходя из убеждения, что Публичная библиотека должна содействовать развитию в России науки, промышленности, торговли, Одоевский настаивал на покупке иностранных книг по физике, химии, математике, медицине, инженерному делу. Обладая энциклопедическими познаниями, он мог назвать и конкретных авторов – выдающихся ученых современности и предыдущих веков. Как и многие сотрудники, он дарил библиотеке свои книги и рукописи, в частности, передал письма к нему Пушкина, Гоголя, Глинки. Корф так оценивал деятельность своего помощника: «Стоя на высокой ступени по своему образованию и литературным достоинствам, он есть не только самый ревностный, но и самый полезный мне сотрудник во всех новых начинаниях по Библиотеке».
Любовь Борисовна Хавкина
Любовь Борисовна Хавкина – выдающийся библиотековед и педагог-просветитель. Она родилась в 1871 году в Харькове. Ее отец был известным в городе врачом, переводил с немецкого медицинские научные книги. Окончив с золотой медалью Харьковскую гимназию, семнадцатилетняя девушка поступает учительницей в Воскресную школу для женщин. Школа эта осталась яркой страницей в истории российского образования. Она была основана Христиной Дмитриевной Алчевской с целью дать основы начального образования женщинам и девушкам из низших классов. А через несколько лет Алчевская организовала в Харькове Общество грамотности, затем первую общественную библиотеку (сейчас Государственная научная библиотека имени Короленко). Хавкина начинает здесь свой путь с рядового библиотекаря и работает более 20 лет (до 1912 года) с небольшими перерывами (в один из таких «перерывов» она окончила филологический факультет Берлинского университета). По ее инициативе в этой библиотеке были впервые в России открыты нотно-музыкальный отдел, отдел библиотековедения, библиотечный музей. В 1904 году Хавкина предложила первый в России проект организации библиотечного образования. Реализовываться он начал лишь почти 10 лет спустя, когда при Народном университете Шанявского, и снова усилиями Хавкиной, были созданы Курсы по подготовке библиотекарей. Когда Университет закрыли, Библиотечные курсы стали частью первого в СССР Научно-исследовательского кабинета, а затем – Института библиотековедения. В 20-х годах Хавкина – директор этих учреждений. Заграничные командировки дали ей возможность познакомиться с последними достижениями библиотечного дела в Западной Европе, США, Канаде и принять участие в двух международных библиотечных конгрессах. Ее широкий кругозор, знание зарубежного и отечественного опыта, свободное владение иностранными языками, музыкальное дарование, обаяние несомненно создавали вокруг нее ту привлекающую людей ауру, которая обеспечивала ей симпатии окружающих и служила фундаментом для распространения ее научных идей и положений. Однако отстаивать эти идеи было нелегко: Хавкину часто обвиняли в аполитичности, в переоценке достижений зарубежной библиотечной практики и науки, называли «буржуазным библиотекарем». И с ортодоксальной советской точки зрения, критики были правы. Вот что писала Хавкина, например, в 1918 году: «Библиотека должна закладывать фундамент общечеловеческой культуры. Поэтому влияние государственной политики умаляет ее задачу, суживает ее работу, придает ее деятельности тенденциозный и односторонний характер». В списке трудов Хавкиной – более 500 книг и статей – научных и научно-популярных. Наиболее известны и признаны у специалистов «Трехзначные авторские таблицы Кеттера», до сих пор играющие важную роль в организации фондов российских библиотек и «Сводные каталоги. Хавкина также переводила художественную литературу с шести языков. Умерла Хавкина в 1949 году.
Федериго да Монтефельтро
- В XV в. урбинский герцог Федериго да Монтефельтро, собравший в личной библиотеке более тысячи томов, сформулировал требования, предъявляемые к библиотекарю. Согласно инструкции, разработанной герцогом, он обязан следить за порядком, вести каталоги, обеспечивать защиту фонда от повреждений и его доступность, регистрировать выданные манускрипты в специальном журнале. Библиотекарь должен обладать такими качествами как образованность и ученость, приятный характер, представительная внешность, красноречие.
- В середине ХVII в. французский епископ Клод Клеман выпустил научный труд, где представил идеальную модель библиотеки. Он подчеркивал научную значимость библиотеки, а ученых-библиотекарей сравнивал с капитанами кораблей, которые должны ориентироваться на выборочный доступ читателей в свой «хорошо ухоженный сад», «уединенное внутреннее святилище». Особенно важно, считал Клеман, ограничить доступ читателей к «дискуссионной» литературе.
Умберто Эко
- Во все времена были библиотекари, считавшие, что создать у читателя гармоничное, целостное мироощущение можно лишь не допуская его к текстам, которые могут опрокинуть, нарушить единую, «правильную картину мира. В известном романе писателя, историка и философа Умберто Эко «Имя Розы» два главных героя отстаивают противоположные взгляды на задачи библиотеки: хранить – или охранять. Хранить, чтобы представлять все новым читателям, чтобы постоянно переоценивать старое, превращая его вновь и вновь в новое – или охранять, прятать, не показывая читателю «вредное», «лишнее», решая за него, что надо читать и знать.
- Выдающийся русский историк ХVIII в. В.Н. Татищев в своем «Лексиконе» написал, что библиотекарь обязан обращаться с читателем «учтиво и ласково, и помощником в приобретении полезного знания себя показывать».
Иоганн Вольфганг фон Гете
- Великий поэт Иоганн Вольфганг фон Гете, будучи министром культуры герцогства Саксен–Веймар–Эйзенах, много внимания уделял развитию библиотек и организации их работы. Он был убежден в том, что «активный ученый – плохой библиотекарь, как прилежный художник – плохой инспектор картинной галереи». Для него библиотекарь и ученый были принципиально разными профессиями. Миссия библиотекаря – посредничество между знаниями и теми, кто в них нуждается. Гете подчеркивал, что библиотекарь должен уметь оказать читателю помощь при работе с книгой, написанной на любом языке.
- Первый директор Императорской Публичной библиотеки Алексей Николаевич Оленин считал, что библиотекарь должен иметь «основательные познания в отечественном и иностранных языках», быть знакомым с известнейшими научными книгами, «знать главное содержание всякой книги, быть живым каталогом своего отделения». Службу в библиотеке, по мнению Оленина, «многие, по незнанию почитают весьма легкою и незначительною», между тем она, с одной стороны, весьма трудна, а с другой – достаточно скучна и монотонна; она требует больших не только умственных, но и физических усилий, вредна из-за постоянной пыли – и при этом крайне плохо оплачивается.
А.А. Дельвиг
- В «Положении об управлении» Императорской публичной библиотеки записано, что «одна из главных обязанностей библиотекаря состоит в учтивом и ласковом принятии посетителей и в оказании им, без разбора лиц, всех возможных услуг в отыскании сочинений, нужных для их занятий». А.Н. Оленин требовал от сотрудников, чтобы они всегда были готовы «сопровождать искателей просвещения кратчайшим путем к знакомым им здесь обильнейшим источникам просвещения», строго следил за тем, как библиотекари исполняют свои обязанности. Он уволил А.А. Дельвига отнюдь не за поездку к ссыльному Пушкину в Михайловское, как ошибочно утверждают некоторые исследователи. Дело в том, что Дельвиг активно пользовался фондами библиотеки, но читал в рабочее время в ущерб службе. Кроме отмеченной всеми современниками его знаменитой лени, он отличался еще и беспечностью. Последней каплей стал беспрецедентный в истории библиотеки случай: во время суточного дежурства Дельвига охраняющий кассу солдат взломал стол казначея и похитил 6500 рублей (сумму в то время колоссальную). К счастью, его быстро поймали, и часть денег была возвращена. Именно поэтому, вернувшийся из отпуска (во время которого он и ездил в Михайловское) Дельвиг был уволен.
Для того чтобы попасть на службу в главную библиотеку России – Императорскую публичную – в ХIХ в. нужно было иметь не просто высшее образование, а специальные познания по разным отраслям науки: знание русского, французского, немецкого, латинского, греческого (или вместо одного из них – восточного) языков. Младший персонал должен был владеть русским и тремя любыми иностранными языками.
А.Ф. Бычков
- Когда в начале 1860-х гг. разрабатывался Устав Императорской публичной библиотеки, ее директор А.Ф. Бычков в записке «О значении звания библиотекаря» (начало 1860-х) подчеркивал, что ему необходимо «иметь положительные сведения в библиотечной науке, знать древние языки и несколько новейших, историю политическую, и преимущественно историю литературы, а также обладать энциклопедическим образованием и иметь ясное представление о системе наук».
- Для женщин государственная служба до 1917 г. была закрыта, поэтому в числе сотрудников государственных библиотек их до 1917 г. не было. Их неохотно принимали в библиотеку даже в качестве так называемых вольнотрудящихся. Такое скромное место женщины занимали в библиотеках не только в России: в самых передовых западных странах они появились в составе библиотекарей также во второй половине ХIХ – начале ХХ века. Правда, кое-где, например, в США, вследствие движения суфражисток, их оказалось больше.
С. Я. Маршак
- «Каждый из нас, имевший на своем веку дело со столичными и провинциальными библиотеками, не может не поминать добром людей, которые проводят всю свою жизнь между книжными полками и читателями, – утверждал известный советский поэт Самуил Яковлевич Маршак. – Безо всякого преувеличения можно сказать, что почти все они или, по крайней мере, большинство их – люди, связавшие свою судьбу с книгой не по расчету, а по любви. Лучшие же из них могут быть с полным правом названы и настоящими литературоведами, и подлинными педагогами».