Старые стены

Кураева, О. Старые стены

// Путь Октября. – 1995. – 29 июня. – C. 2.

 

               История поселка Воскресенского по альбомам ветерана труда, библиотекаря Марии Ивановны Инчаговой.

 

              В нынешнем году поселок Воскресенский отмечает свое 250-летие. Богата событиями его история, связана со многими известными в России именами.

             Историю эту по крупицам: по материалам республиканского архива, по книгам, по рассказам стариков, по своим воспоминаниям. – первой начала собирать в 70-е годы Мария Ивановна Инчагова, заведующая Воскресенской библиотекой. Впервые она систематизировала и обобщила в двух толстых альбомах собственного изготовления все сведения о Воскресенском. Один экземпляр альбомов Мария Ивановна подарила картинной галерее, а другой хранит у себя.

               Впоследствии многие пользовались ее трудом, альбомы изучались, переписывались, по ним писались статьи, но их авторы как-то забывали упомянуть о скромной сельской женщине, чьи материалы легли в основу многих других работ по истории поселка.

               Так и получилось, что сегодня история Воскресенского впервые излагается непосредственно по альбомам Марии Ивановны Инчаговой, первого летописца поселка.

 

                        Образование села Воскресенска

 

                  В первых десятилетиях XVIII века, с развитием горной промышленности в России, Урал начал играть видную роль. В 1734 году Оренбургская экспедиция, под начальством Ивана Кириллова прошла по Южному Приуралью и обследовала природные богатства. После донесения правительству результатов экспедиции Иван Кириллов получил из казны средства на постройку завода. И в 1735-37 годах на берегу речки Воскресенка близ Табынской крепости был построен первый в Башкирии, а также на Урале и в России Воскресенский медеплавильный завод. Но пустить его не удалось, он был разрушен во время башкирского восстания.

                  Лишь несколько лет спустя заводом заинтересовался и приобрел его у Оренбургской администрации, опередив Демидова и Осокина, горнозаводчик Иван Твердьшев. Ему было разрешено «при Кириллове заведенной бывшей медной завод на том или другом месте возобновить своим коштом». За бесценок купив у башкирских старшин огромный участок земли – меньше копейки за десятину, подобную землю казна продавала по девяти рублей, уплатив 565 рублей за уцелевшие постройки и оборудование Воскресенского завода, Твердышев с братьями и зятем Мясниковым и восстановил его, но уже на новом месте – на берегу речки Тора, там, где она впадает в реку Нугуш. Место – это повыше деревни Берек, на покупной земле башкир Тамьянской и Бушмас-Кипчакской волостей Ногайской дороги.

                        На заводе был построен плавильный корпус (семь печей), три горна и два молота. Затем склады, кузница, мастерские, лаборатории… Одновременно с заводом строился и поселок для мастеровых и работных людей. Посреди поселка было построено двухэтажное кирпичное здание, в котором разместилась заводская контора. Рядом-такой же господский дом. Здесь же, на площади, была построена и церковь.

                      По названию завода стало называться село, в которое вошла и деревня Ермоловка, где крестьяне, пришедшие на заработки, обжигали уголь для завода. Уголь выжигали также крестьяне деревень Александровки и Ромодановки.

                      Издали Воскресенский завод был похож на крепость. Высокий правый берег речки защищал завод с одной стороны, с другой завод был обнесен забором, где на специальных выступах стояли семь батарей с пушками. Пушки охраняли и вал плотины.

                     Твердышевы и Мясников умело повели свое дело. За один год после пуска Воскресенского завода было выплавлено чистой меди 15000 пудов на 6 печей. За одно десятилетие компания построила в Башкирии несколько заводов. По количеству выплавленной меди Твердышев и Мясников занимали первое место среди частных промышленников не только на Южном Урале, но и по всей России. В 1758 году императрица Елизавета Петровна царской грамотой возвела Твердышева и Мясникова в звание потомственных дворян.

                     Четверть тысячелетия прошло с тех пор, а заводские старые стены все стоят. И прочен красный кирпич, ни годы, ни непогоды не берут кладку. Интересно было бы взглянуть, что стало бы с современными постройками, если оставить их на 250 лет?

                      От тех далеких времен остались не только старые стены. Кровь первого российского пролетариата течет в жилах его потомков-воскресенцев, давая о себе знать порой проявлениями горячего, бунтарского нрава коренных жителей. Все они – так или иначе вышли из завода, и по сей день если идут в центр, говорят: «Иду в завод», если на окраину – в деревню, имея в виду Ермоловку, которой давно уж нет как таковой. Из Ермоловки родом и сама Мария Ивановна Инчагова-Малафеева. Отец ее во времена оны много угля для Воскресенского завода выжег.

 

                                                   Работные люди

 

                      Откуда Твердышевы брали рабочую силу для постройки завода и для работы на нем в такой глуши Южного Урала? В уральских горах и лесах находили себе приют беглые люди и раскольники. Они и башкиры составляли первых работных людей, особенно на подсобных и черновых работах. Но надежной рабочей силой они быть не могли. И в 1752 году Твердышеву было позволено купить 1200 душ крестьян у помещиков-крепостников, что им и было сделано. Потянулись в далекую Башкирию крестьяне Нижегородской, Пензенской, Рязанской губерний, сорванные с разных мест, чтобы пополнить ряды работных людей и стать собственностью завода. Чтобы крепостные люди не разбежались, им давали небольшой участок земли, которую обработать по-настоящему они не могли, так как с утра до вечера плавили руду, выжигали уголь, ломали известку. Работали всей семьей, начиная с детей 12-ти лет. Кроме того, на заводе работали и каторжники.

                      Условия труда были тяжелейшие. При обжиге руды выделялись сернистые газы, от которых люди и скот отравлялись. Часто происходили несчастные случаи. За проступки рабочих и крестьян штрафовали, надевали колодку на шею, пороли розгами, заковывали в цепи. Для охраны завода и «наведения порядка» в Воскресенске постоянно находилась рота солдат во главе с офицером.

Не удивительно – при такой жизни рабочих и их контингенте, – что с началом пугачевского восстания все ближайшие к Оренбургу частные медные заводы были взяты армией повстанцев без сопротивления.

                       Самый крупный и наилучше оборудованный Воскресенский завод был захвачен повстанцами 12 октября 1773 года. Заводские люди с радостью присягнули Пугачеву. Так начинается новая страница в истории Воскресенского завода, где соседствуют отвага и предательство, жажда свободы и разорения, мужество и злодейство.

 

                                    Пугачевцы в Воскресенске

 

                    Управитель заводом был убит, «имеющиеся на заводе пушки и ружья с порохом все взяты, денежной казны тысяч до тридцати и серебра увезено и молоды люди с собой приглашены».

                    Воскресенцы обещали Пугачеву лить пушки. На имя приказчика Петра Беспалова Пугачевым, именовавшим себя Петром III, был прислан указ:

«Исправить бы тебе великому государю 5 гаубиц и тритцать бонбав, и которая из дела выйдет голубица, и представить бы тебе в скорыим поспешении к великому государю, и ни жалеть бы тебе коний государевых. И казны, сколко потребна давай. А и я тебя за то, великий государь, буду жаловать…»

                   В ноябре 1773 года на завод прибыл в составе других пугачевских эмиссаров Яков Антипов, яицкий казак, полковник в отрядах Пугачева, который возглавил работы по изготовлению пушек и снарядов, используя технические познания приказчика Беспалова. Впоследствии Беспалов изменил делу восстания, но пока с ноября 1773 по март 1774 года на Воскресенском заводе было изготовлено до 15 медных орудий и большое число боеприпасов.

                    Однако весной 1774 года Пугачев потерпел ряд поражений от правительственных войск – от армии Михельсона, снял осаду Оренбурга и двинулся вглубь Башкирии для накопления сил. Первым, тепло принявшим его, был Воскресенский медеплавильный завод. В церкви завода Пугачев отслужил молебен. И, забрав годных людей для службы, перешел на Авзяно-Петровский завод. Войска Михельсона преследовали. Пугачева. Помогавших ему заставляли являться с повинной. Но воскресенцы отказались идти к властям. Бот что писал Михельсон в донесении от 4 апреля 1774 года: «… в тамошнем народе весьма злодейские мысли вкоренились,… что подтверждает прибывший ко мне с оного завода конторщик Фрол Егоров сын Носарев».

                     После ухода Пугачева к нему в армию с Воскресенского завода ушел отряд в 250 человек под предводительством конторщика завода Телегина, атамана-крестьянина Ерусланова и переводчика Туманова.

                     Но, отпросившись домой, Телегин был по дороге задержан, на допросе повинился, сказав, что его обольщением и обманом склонили в повстанческую армию, и выдал местонахождение Пугачева и его атаманов. Телегин надеялся на помилование, но не получил его, был заключен в острог в Уфе. В этот же острог попал в мае 1774 года и другой воскресенец – рудничный приказчик Петр Кузьмин, примкнувший к Пугачеву осенью 73-го года, полковник повстанческих отрядов, взятый в плен. Переводчик конторы Воскресенского завода Григорий Туманов, прославившийся тем, что зная «татарский язык и русскую грамоту», «всю Башкирию и великое число русских взбунтовал», тоже был схвачен карателями, но от них – казахами-кочевниками и судьба его неизвестна. В августе 74-го Пугачев потерпел окончательное поражение, был схвачен и казнен.

                     Но и после Воскресенские рабочие еще поднимали на заводе волнения, принуждаемые к тому тяжелыми условиями жизни. Настоящая забастовка произошла после реформы 1861 года, когда после отмены крепостного права началось массовое обезземеливание крестьян. При введении уставных грамот у воскресенцев было отрезано 25 процентов земли и душевой надел составил 5 десятин. Кроме того, после реформы, рабочих приравняли к разряду сельских работников, и они должны были платить за пользование лесами, выгонами, водоемами и водопоями, которыми раньше пользовались бесплатно, и еще дополнительные платежи.

                      Работники и мастеровые после объявления им такого манифеста самовольно ушли с рудников и с завода. Так начались выступления крестьян и работных людей, которые возглавляли Лопухов и братья Каргины. Их арестовали, пороли, но волнения продолжались. В марте 1862 года крестьяне отказались платить подушные налоги, ссылаясь на то, что Пашков не уплатил им долг по зарплате, накопившийся за 5 лет. Одного из зачинщиков забастовки схватили, но он был отбит своими с yгрозами, что они выгонят с завода всех служащих.  На завод прибыла воинская команда. 29 человек пороли, 9 судили. Но волнения прекратились лишь в апреле, когда крестьянам в оброк была зачислена задолженность по зарплате.

 

                                                   Дворяне Пашковы

 

                         Не перенеся Крестьянской войны и разорения заводов, Иван Твердышев умер в разгаре восстания. Незадолго до этого умер его средний брат. Компанейщиков осталось двое – Яков Твердышев и Иван Мясников. Заводы они восстановили, введя поистине каторжный труд –  круглосуточную работу при 12-часовой смене, c выпуском продукции по 80 пудов меди на трех человеке с одного горна и одного молота за шесть  дней. В 1873 году оба хозяина скончались. И так какТвердышевы все были бездетными, заводы поделили дочери Мясникова. Воскресенский достался Дарье, в то время уже бывшей замужем за дворянином Пашковым. Так Воскресенский завод стал Пашковским, переходя по наследству от отца – сыну, от брата – брату, каковым большей частью и известен поныне.

                      Дарья Пашкова подкупила еще земли у башкир. К Воскресенскому заводу были приписаны деревни Дарьино, Васильево, Берегова, Алесандрова, Хлебодары, Привольная.

                      Пашковы были знатны и богаты, их великолепные дома в Москве и Санкт-Петербурге сохранились и ценятся до сих пор. Жили они широко. Но «металлургические князья Южного Урала вошли в историю заводов как самые жестокие хозяева, к тому же картежники и гуляки. В конце-концов, Пашковы оказались в долгу перед казной, заводы их попали сначала в государственную опеку, а затем – к английской компании. Но рудные запасы истощались, производство, не обновлявшееся и не совершенствовавшееся, падало. В 1891 году Воскресенский завод купил Василий Пашков, но руду было возить издалека невыгодно и в 1896 году медеплавление прекратилось. Завод переключился на выпуск чугуна на местной руде, но ненадолго. В 1902 году завод был закрыт.

Помещик, владелец его, Василий Александрович Пашков приезжал в Воскресенское летом как на дачу. Здесь, во время охоты он скоропостижно умер и похоронен на Воскресенском кладбище.

                      Мария Ивановна Инчагова, со слов очевидца похорон воскресенца Ивана Васильевича Ярославцева, давно покойного, рассказывает: -Вся дорога до кладбища была устлана цветами. Склеп сделан бетонный и гроб в него вкатили на колесиках. На могиле был поставлен мраморный памятник.

                      А сейчас как раз на этом месте устроили кладбищенскую свалку. Могилу завалили мусором. И памятник на ней оказался чужой. Может к юбилею поселка, могилу все же очистят, приведут в пoрядок. Надеюсь на это, – говорит Мария. Ивановна. В ее альбоме есть фотография, сделанная летом в усадьбе Пашковых. Среди многочисленней лиц удалось установить управляющего Верхоторским заводом Тернера и его жену, врача Карлейса выписанного на завод Пашковым. А который на снимке сам Пашков Мария Ивановна так и не смогла узнать.

                      Пашковы считались владельцами завода до самой революции 1917 года. Несмотря на то, что завод не работал, воскресенцы стали крестьянами и кустарями, рабочий дух и пролетарская прослойка здесь сохранились и уже в декабре 1917 года в Воскресенске установилась власть Coветов и был избран комитет бедноты.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *