Тополинка

Веретенников, А. Тополинка [Текст] / А. Веретенников

// Путь Октября. – 1971. – 20 марта. – С. 4.

 

Учительница строго посмотрела на класс и сказала:

– Запомните, ребята, для посадки будем отбирать только мужские экземпляры.

– А что делать с женскими? – спросила Люба Итальянкина.

– Женские сажать не будем. Вы знаете почему. Многие из вас испытали на себе действие топо­линого пуха. Его мельчайшие ча­стицы носятся в воздухе, про­никая всюду. Они приводят к щекотке в носу, вызывают в ос­нащение глаз – конъюнктивиты, а иногда являются источника­ми аллергических заболеваний. А летит пух, между прочим, только с женских экземпляров. Ясно?

Итальянкина с умным видом кивнула головой, хотя не зна­ла, что такое аллергические заболевания.

– Вот и хорошо, – сказала учительница. – А теперь я на­учу вас, как их различать…

Славная получилась аллея. Каждый из ребят посадил по топольку, и они стояли тонень­кие, выровненные в линию. Итальянкина тоже посадила де­ревце. Она схватила первый по­павшийся саженец. Ей досталась крайняя лунка: все остальные уже были заняты. Закопав лун­ки, ребята полили саженцы, и ушли с веселой песней.

Прошел год. Стоят молодые тополя, шумят листвой, между собой переговариваются.

– Повезло нам, – сказал один, самый стройный, – без девчонок растем, в здоровом мужском коллективе.

– А я? – раздался откуда-то сбоку писклявый голосок. Гово­рило деревце, которое посадила Итальянкина.

– Что – «я»? – зашумели то­польки.

– Я – девочка, – сказало де­ревце.

– Выходит, ты – тополиха?

– Только не так грубо. Я – Тополинка.

– Подумаешь, «Тополинка»! Ну, и расти на здоровье, раз тебя посадили. Только в муж­ские разговоры не встревай…

Настала пора деревцам цве­сти. Распустили тополя свои пурпурно-красные сережки. И тут увидели вдруг, что у Тополинки сережки другие – буро-зеленоватые.

– Почему у тебя сережки не как у всех? – спросил са­мый стройный тополь.

– Потому что я девушка, – ответила Тополинка и игриво зашелестела листочками, кото­рые тоже были не как у всех.

Топольки задумались, Посмо­трели на Тополинку, друг на друга и стали тайком расправ­лять ветви и наклоняться так, чтобы видеть Тополинку и что­бы она видела их. Стали то­поля потряхивать сережками, и полетела с них пыльца и осела на сережках Тополинки.

А потом произошло что-то вовсе непонятное: сережки у Тополинки лопнули, и полетел по городу пух. Люди чихали, терли глаза, а пух летел и ле­тел, и невозможно – было от него укрыться.

В это время проходил по ал­лее класс с учительницей.

– Кто посадил это дерево? – спросила учительница, указав на Тополинку.

– Я, – сказала Люба Италь­янкина и покраснела.

– Вот видишь, – казала учи­тельница, – из-за твоей невнима­тельности люди страдают.

Учительница попросила школьного завхоза слегка подрубить деревце, но тайком, чтобы не видели ребята. Учительница была хорошим педагогом и добрым человеком.

Тополинка высохла. Скрути­лись и облетели потемневшие листья. И загрустили тополя.

– Что мы без нее? – сказал самый стройный.

– Не забуду, – вздохнул другой, – как по осени роняла она желтовато-оранжевые ли­стья. Они падали на землю ря­дом с нашими красноватыми, и было очень красиво.

– А какая была у нее кора! – сказал третий. – Светлая, тон­кая, и трещин меньше, чем у нас, мужиков.

– Самые умные из людей – поэты, они про тополиную ме­тель стихи пишут, – заметил четвертый.

– На то она и женщина, чтоб пух в глаза пускать, – поддержал его пятый. – Будто у людей не так. А какой краси­вый пух!

– Как хотите, а я без нее не могу, хоть душа у меня де­ревянная, – сказал самый строй­ный. – Мы были нужны ей, мы должны были защитить ее. А вот не уберегли… Зачем те­перь мне жизнь? Чтобы каждый день убеждаться в собственной никчемности, переживать го­речь позора?! Лучше умереть.

– Лучше умереть! – ответи­ли хором тополя.

И от тоски засохли.

Алексей Веретенников.