Тополинка

Веретенников, А. Тополинка [Текст] / А. Веретенников

// Путь Октября. – 1971. – 20 марта. – С. 4.

 

Учительница строго посмотрела на класс и сказала:

— Запомните, ребята, для посадки будем отбирать только мужские экземпляры.

— А что делать с женскими? — спросила Люба Итальянкина.

— Женские сажать не будем. Вы знаете почему. Многие из вас испытали на себе действие топо­линого пуха. Его мельчайшие ча­стицы носятся в воздухе, про­никая всюду. Они приводят к щекотке в носу, вызывают в ос­нащение глаз — конъюнктивиты, а иногда являются источника­ми аллергических заболеваний. А летит пух, между прочим, только с женских экземпляров. Ясно?

Итальянкина с умным видом кивнула головой, хотя не зна­ла, что такое аллергические заболевания.

— Вот и хорошо, — сказала учительница. — А теперь я на­учу вас, как их различать…

Славная получилась аллея. Каждый из ребят посадил по топольку, и они стояли тонень­кие, выровненные в линию. Итальянкина тоже посадила де­ревце. Она схватила первый по­павшийся саженец. Ей досталась крайняя лунка: все остальные уже были заняты. Закопав лун­ки, ребята полили саженцы, и ушли с веселой песней.

Прошел год. Стоят молодые тополя, шумят листвой, между собой переговариваются.

— Повезло нам, — сказал один, самый стройный, — без девчонок растем, в здоровом мужском коллективе.

— А я? — раздался откуда-то сбоку писклявый голосок. Гово­рило деревце, которое посадила Итальянкина.

— Что — «я»? — зашумели то­польки.

— Я — девочка, — сказало де­ревце.

— Выходит, ты — тополиха?

— Только не так грубо. Я — Тополинка.

— Подумаешь, «Тополинка»! Ну, и расти на здоровье, раз тебя посадили. Только в муж­ские разговоры не встревай…

Настала пора деревцам цве­сти. Распустили тополя свои пурпурно-красные сережки. И тут увидели вдруг, что у Тополинки сережки другие — буро-зеленоватые.

— Почему у тебя сережки не как у всех? — спросил са­мый стройный тополь.

— Потому что я девушка, — ответила Тополинка и игриво зашелестела листочками, кото­рые тоже были не как у всех.

Топольки задумались, Посмо­трели на Тополинку, друг на друга и стали тайком расправ­лять ветви и наклоняться так, чтобы видеть Тополинку и что­бы она видела их. Стали то­поля потряхивать сережками, и полетела с них пыльца и осела на сережках Тополинки.

А потом произошло что-то вовсе непонятное: сережки у Тополинки лопнули, и полетел по городу пух. Люди чихали, терли глаза, а пух летел и ле­тел, и невозможно — было от него укрыться.

В это время проходил по ал­лее класс с учительницей.

— Кто посадил это дерево? — спросила учительница, указав на Тополинку.

— Я, — сказала Люба Италь­янкина и покраснела.

— Вот видишь, — казала учи­тельница, — из-за твоей невнима­тельности люди страдают.

Учительница попросила школьного завхоза слегка подрубить деревце, но тайком, чтобы не видели ребята. Учительница была хорошим педагогом и добрым человеком.

Тополинка высохла. Скрути­лись и облетели потемневшие листья. И загрустили тополя.

— Что мы без нее? — сказал самый стройный.

— Не забуду, — вздохнул другой, — как по осени роняла она желтовато-оранжевые ли­стья. Они падали на землю ря­дом с нашими красноватыми, и было очень красиво.

— А какая была у нее кора! — сказал третий. — Светлая, тон­кая, и трещин меньше, чем у нас, мужиков.

— Самые умные из людей — поэты, они про тополиную ме­тель стихи пишут, — заметил четвертый.

— На то она и женщина, чтоб пух в глаза пускать, — поддержал его пятый. — Будто у людей не так. А какой краси­вый пух!

— Как хотите, а я без нее не могу, хоть душа у меня де­ревянная, — сказал самый строй­ный. — Мы были нужны ей, мы должны были защитить ее. А вот не уберегли… Зачем те­перь мне жизнь? Чтобы каждый день убеждаться в собственной никчемности, переживать го­речь позора?! Лучше умереть.

— Лучше умереть! — ответи­ли хором тополя.

И от тоски засохли.

Алексей Веретенников.