Пильнов, М. Вундеркинд из железнодорожной будки
/ М. Пильнов. – Текст : непосредственное
// Путь Октября. – 1998. – 18 июня. – С. 2-3.
Позволь, читатель, для начала обратиться к тебе с весьма деликатным и даже, как тебе может показаться, глупым вопросом: где на свет появляются младенцы? В роддоме? Ну это чересчур прямолинейно. В капусте? Возможно-возможно. Заодно уж и в гнезде аиста. У себя дома? Правильно и сколько угодно. Этот предположительный вариант стартовой площадки обновления рода человеческого можно продолжать до бесконечности. На тех же железнодорожных, авиа- и автовокзалах, в летящем самолете и трясущемся на кочках грузовике и даже в прифронтовом лесу.
Мой герой очерка, о котором хочется рассказать уникален и достоин занесения в Книгу рекордов Гиннесса, благо появился он на свет божий морозным утром 9 ноября 1925 года в будке путевого обходчика Самаро-Златоустовской железной дороги. Виновникам столь необычного, застигнутого врасплох самой природой эксперимента, – обходчику, машинисту и составителю поездов Михаилу Евдокимовичу и его супруге Вере Осиповне Зубковым сослуживцы по случаю этого события долго потом трясли руки, уверяя, что их первенец непременно пойдет по стопам, а точнее – по шпалам отца, который за смену отмерял их километрами. Так впоследствии и вышло. Подраставший вундеркинд, вертясь все лето под ногами отца, в двенадцать лет в совершенстве изучил сигнализацию и технику безопасности и довольно уверенно мог управлять паровозом и автодрезиной, удивляя мир и чумазых машинистов своим пристрастием к паровозам.
Учась на одни пятерки, переходя из класса в класс с похвальными листами, все-таки наибольший интерес проявлял к физике, увлекаясь электро- и радиотехникой. Учитель этого предмета В. М. Звездин, видя в парнишке неординарное увлечение этой наукой, так прямо и заявлял на весь класс: “Быть Сане Зубкову либо Поповым, либо самим Ломоносовым”. Будущего возможного светилу науки отец однажды свел к электромеханику связи, под опекой которого тот основательно изучил устройство коммутатора, телефона и селектора и все свободное время помогал своему учителю, подменяя нередко даже телефонисток.
Начавшаяся в 41-м война безжалостно вытащила восьмиклассника Зубкова из-за парты и швырнула его в ремесленное училище, приставив к токарному станку. В кадрах военной хроники, где безусые мальцы, взобравшись на пустые ящики и склонившись над резцами, точили на тяжелых “ДИП-300” болванки к снарядам, был и Саша Зубков. Короткая нить его воспоминаний: “Завод эвакуировали из Одессы, на новом месте были выложены только стены. Станки заваливало снегом. Работали по 12-14 часов в сутки без выходных. Люди голодали, особенно эвакуированные, и даже умирали за станками”.
Ну, а дальше следовал жизненный серпантин из крутых взлетов и падений, описывать который в подробностях не хватило бы ни времени, ни бумаги. B военкомате, где его обследовала комиссия, в силу хилости, снова вернули на завод «Красный пролетарий», что в Стерлитамаке. Здесь добросовестно изучив все электрохозяйство, занимался перемоткой электродвигателей, генераторов, дежурил на мощной дизельной электростанции, частенько ночами заменял ушедшего на фронт дежурного электрика, обслуживал ночные вызовы. С пожилым начальником электроцеха построили заводской радиоузел и теперь все сводки с фронта люди слушали не отходя от рабочих мест: сам отремонтировал звуковую киноустановку, получил права киномеханика и в свободные часы демонстрировал фильмы в заводском клубе. Позднее повзрослевшего электромеханика Александра Зубкова неоднократно направляли в колхозы, МТС, где ему вновь приходилось вставать за токарный станок и даже убирать на комбайнах хлеб. Уже после войны из-за тяжелой травмы отца семьей переехали в с. Аксеново. Здесь Саша устроился заведующим радиоузлом, восстановил все звуковые кинопередвижки, успел изучить устройство мотоциклов и даже освоить фотографию. Его любопытство ко всему, что его окружало, казалось, не знало границ. Переехав в Уфу, устроился радиотехником в управление связи республики и был направлен на переоснащение радиоузлов в города Белебей, Учалы, Белорецк и ряд других мест, участвовал в строительстве любительского телецентра – в самой Уфе, где и освоил ремнот телевизоров. Здесь бы еще можно было рассказать, как он, откликнувшись на призыв партии, отправился в Абзелиловский район поднимать целинные земли и в качестве электромеханика и paдиотехника на первых радиостанциях “Урожай” обеспечивал связь тракторных бригад с МТС, а позднее, освоив прием и передачу на ключе азбукой Морзе, поддерживал надежную радиосвязь МТС с Министерством Сельского хозяйства в Уфе.
В 1959 году сильно заболел, а поправившись, перебрался в Магнитогорский аэропорт на должность старшего радиотехника, где впервые внедрил свои разработки по автоматизации диспетчерской связи с самолетами. Спустя год переехал в Мелеуз, где и бросил «якорь» на вечную стоянку, устроившись электриком на завод сухого волока. С первых же дней активно включился в рационализаторскую деятельность. Опуская все подробности, можно сказать лишь одно: нет здесь участка, цеха, линии, узла, агрегата, которых не касались бы руки Александра Михайловича. Свой первый очерк об этом человеке я опубликовал в нашей газете «За урожай» в том далеком теперь 60-м году о его автомате на расфасовке сухого молока в коробочки – тогда это было настоящей сенсацией. За долгие годы работы на комбинате Александр Михайлович автоматизировал десятки поточных линей по переводу физических процессов на плечи машин. Вот один лишь пример. В 1963 году здесь заработала первая в стране система пневмотранспорта, а спустя небольшое время и подъем молока от сушильных башен в бункера. Слава об эксперименте разнеслась по всем заводам страны, люди стали приезжать за опытом. И не только специалисты, но и сотрудники научно-исследовательских институтов, некоторые из которых на его расчетах сумели даже защитить кандидатские диссертации. Или другой пример, по его разработке технологических и принципиальных схем полной автоматизации сушильных башен. Параллельно с ним эти же схемы разрабатывал и один из сотрудников научно-технического института. Схема Зубкова оказалась намного надежнее и была опубликована в журнале “Молочная промышленность”.
Здесь бы можно было рассказать и о тяжбе между ним и французскими специалистами на поприще технологии сушки молока. Закупленное во Франции оборудование и размещенное на двух наших заводах никак не хотело работать. Александр Михайлович разработал принципиально новые электрические схемы на ряде участков Гагаринского завода сухого молока и внедрив их (его специально командировали туда) запустил завод с первой попытки и в полном автоматическом режиме. Президент той фирмы “Сифаль”, стараясь защитить собственную честь, обратился с жалобой аж к А. Н. Косыгину. После изучения сути созданной государственной комиссией было признано преимущество разработок самородка-самоучки Зубкова, в чем вынужден был признаться и их президент, подаривший ему в знак уважения американский холодильник, который “молотит” и по сей день.
Нет надобности перечислять все случаи подобных казусных явлений, которые сопровождали Зубкова всю жизнь. Мир огромен и уродлив и не надо думать, что жизненный путь этого человека был усеян только розами, у которых, как известно, есть еще и шипы, проявлявшие себя с самых неожиданных сторон. Чиновники в мундирах высоких рангов вместо того, чтобы видеть в лице этого человека союзника, способного осуществить автоматизацию производства, получение огромной экономии энерготехнических ресурсов, стремясь оградить себя от лишних хлопот, а порой боясь показать свое невежество, всячески тормозили его разработки, запрещали их и доводили человека до инфарктного состояния. Воевать с “ветряными мельницами” не хватало сил и тогда он уходил на другое предприятие.
Истинное понимание он находил лишь у немногих. Видели бы вы, как светятся глаза у Александра Михайловича, когда он вспоминает директора молочноконсервного комбината, человека высокой технической эрудиции и такта В. Л. Домбаева, с кем ему удалось провести большую часть технической революции на комбинате. Весной 1983 года А. М. Зубков пришел на хлебокомбинат, устроившись простым слесарем КИП и А. Пришел только потому, что очень хорошо знал о тяжелых условиях труда женщин при выпечке хлеба и что найдет здесь самую большую поддержку в осуществлении своих беспокойных планов и идей по ликвидации ручного труда у директора В. А. Иноземцева, а позднее и у А. С. Любина. Начал здесь с того, что досконально изучил всю существующую технологию выпечки хлеба, сопоставил ее с другими технологиями, описанными в литературе. Вычертил новые схемы по приготовлению жидких дрожжей, нормализации соли, сыворотки, воды для замеса теста, опары. Разработал все принципиальные электрические и монтажно-коммутационные схемы. Все, что здесь сделано, просто трудно перечислить. И в том, что комбинат сегодня работает, можно сказать в полном автоматическом режиме, есть и его заслуга.
В заключение хотелось бы сказать вот о чем. Александр Михайлович, по его признанию, никогда не стремился к славе и чинам. Даже звание “Заслуженный рационализатор РБ”, присвоенное ему по настоянию дирекции комбината и городских властей, компенсирует его природный дар и неуемную жажду изобретательства чисто символически, без какого-либо материального вознаграждения. «Главное для меня, – говорит он, – это то, что я всю жизнь облегчал людям труд. Даже сегодня, когда я прохожу мимо женщин, бывая изредка на комбинате, и вижу, как теплеют их глаза, их благодарные улыбки, в эти минуты ощущаю для себя лучшую награду».
М. Пильнов.