Ерикеев, Л. Хабибулла-агай сменил профессию : очерк
/ Л. Ерикеев. – Текст : непосредственное
// Путь Октября. – 1964. – 12 марта. – С. 2-3.
— Хабибулла-агай, ты скоро всю семью на тракторы посадишь. Семейственностью пахнет, бригадир!
Люди шутили, а Хабибулла Абдрахманович задумывался. И в самом деле, не слишком ли много механизаторов Нигматуллиных: сам, сын Мударик, другой сын Мударис, да и третий туда же метит.
В колхозе имени Кирова много желающих стать механизаторами. «Пусть идут, — решил Нигматуллин. — Молодым надо давать дорогу. У них и руки покрепче и силенки побольше». И надумал старый бригадир трактористов, двадцать шесть лет водивший стального коня по колхозным просторам, сменить профессию.
В правлении согласились:
— На пенсию, конечно, рановато тебе, Хабибулла Абдрахманович, а отдохнуть рукам надо — годы немолодые.
— А я и не собираюсь на пенсию, — обиделся было Нигматуллин.
Председатель улыбнулся:
— Не принимай близко к сердцу… Тут дело другого рода. Чабаны на родину просятся. Не отпустить — нельзя и заменить некем.
Нигматуллин понял, о чем речь. На овцеферме работали двое казахов. Теперь потянуло их в родной Казахстан.
— Вот и работа мне, — обрадовался механизатор.
— Дело это новое. Ты ведь знаешь овцы у нас недавно… г
Нигматуллин хитро усмехнулся:
— Ты ведь тоже не председателем родился.
Зиму шестьдесят первого года поработал вместе с казахами. А когда земля наполнилась весенним перезвоном, переселенцы подались на юг.
Туго приходилось одному. За советом можно обратится к зоотехнику, но он ведь не сидит целыми днями рядом. И стали появляться у Нигматуллина книги по овцеводству. Зайдет кто-нибудь на ферму, а Хабибулла Абдрахманович с книжкой сидит.
— Наш чабан читает роман.
Нигматуллин сердился:
— А ты не смейся, а взгляни, что умные люди пишут. Тут все расписано, как за овцами ухаживать.
Однажды ферму посетил председатель. Овцевод обратился к нему:
— Читал я в одной газете про искусственное осеменение…
Председатель выжидающе глядел на чабана.
— Хорошее, оказывается, дело. Вот бы и у нас…
— Правильно мыслишь, Хабибулла Абдрахманович. Правление уже обсудило этот вопрос. Нынче применим.
…Коротки летние ночи, но и они казались долгими Нигматуллину. Зябко поёживаясь, спешит он ранним утром на ферму. Пораньше выгонишь – лучше накормишь. А когда солнце поднимется к зениту овцы уже будут в прохладном месте. Жара — плохой помощник животновода. Задыхается от нее тепло одетая овца.
В этом Нигматуллин убедился сам. Поздним вечером как-то заглянул он в овчарник. Было душно в помещении. Чабан увидел неестественно лежащую овцу. Бока ее раздувались, дыхание было тяжелым.
«Отчего? — мелькнуло в сознании. — Уж не перекормил ли?».
Взвалив животное на плечи, вытащил в карду. Па свежем воздухе овца ожила, встала на ноги и, как ни в чем не бывало, стала прохаживаться по загону.
«Век живи — век учись, — подумал Нигматуллин. — И как это сразу я не догадался?». В теплое время чабан не загонял больше овец в помещения.
За лето старик осунулся. Лицо стало темным от солнца, резче обозначился тонкий с горбинкой нос. Но чабан по унывал. Отара его набирала сил, крепышами становились ягнята — ровные, преимущественно породы прекос.
А когда закончился год, радости Нигматуллина-бабая по было границ. Годовой настриг шерсти от каждой овцы составил пять килораммов. Такого не добивался ни один чабан в районе! От ста маток тогда он получил сто двадцать ягнят.
Нигматуллина поздравляли:
— Ты в рубашке родился, Хабибулла-агай.
Некоторые сомневались, покачивая головой:
— Пять килограммов — это небывалое. Случайность! Посмотрим, что будущий год покажет.
А 1962 год тоже показал, что успех чабана — не случайность. Шерсти он настриг 4.5 килограмма, а ягнят получил 130.
Выступая на собрании животноводов, Нигматуллин рассказывал:
— Думаю, что можно было все пять килограммов настричь. Дело в том, что мы овец никогда не выбраковывали, а они ведь стареют. Старая же овца, как известно, много шерсти не даст. И со стрижкой у нас еще не все в порядке. Стричь овец надо так, чтобы ни одного клочка шерсти не потерять.
— А ты покажи, агай, — заметил кто-то. — И покажу, — пообещал Нигматуллин. Он много, читал о передовых методах стрижки овец. Хотелось ему посмотреть на работу опытных стригалей. И вот мечта эта сбылась в 1963 году, когда он, как один из лучших чабанов Башкирии, прибыл в совхоз «Привольный» Волгоградской области на Всероссийское совещание овцеводов. Здесь и встретился Нигматуллин с чемпионами Российской Федерации по стрижке овец оренбуржцами Н. И. Холодом и Е. И. Поповой.
Особенно восхитило его мастерство «короля стригалей» новозелландского овцевода Годфри Боуэна. Свое искусство молниеносной стрижки он демонстрировал… с завязанными глазами. Обработав овцу, он развернул руно. На полу не осталось ни грамма шерсти.
— Вот это работа!
Нигматуллину предложили:
— Посмотрите, как обработана овца.
Тот поймал ставшую гладкой и ослепительно белой овцу. С интересом осмотрел ее и не нашел ни одной царапины от ножниц. Стрижка была ровной, без единого огреха.
— Будто в парикмахерской побывала, — удивлялся чабан.
Много нового почерпнул на этом совещании Хабибулла Абдрахманович. «Теперь-то я сумею показать, как надо правильно стричь овец», — думал он.
Когда наступила пора осенней стрижки, чабан подобрал нужную литературу, вывесил плакаты, поговорил с каждым стригалем. Стрижку контролировал сам, чтобы сполна получить шерсть с каждой овцы.
И этот год принес успех: 4, 5 килограмма с овцы. Но Нигматуллин был недоволен.
— Мало! Если б было еще одно помещение… А теснота, она ведь влияет на шерстность.
Председатель правления Афтах Гатич Ишмаев заметил:
— Получишь ты нынче ягнятник. А на будущий год построим арочные помещения.
Новое помещение появилось в конце года. Чабан обмерял его вдоль и поперек. Пятьдесят метров в длину, девять — в ширину. Прикинул: «Примерно на триста голов».
— Еще надо!
Животноводы, наблюдавшие за действиями Нигматуллина, рассмеялись:
— Ох и непоседливый бабай! Не успеет одно получить, подавай ему другое.
— А как же! — кипятится чабан. — Больше трехсот ягнят у нас уже есть? Есть. А сколько еще будет — окот-то не кончился…
…Суровая зима выдалась нынче. Кормов — в обрез. Забот у Хабибуллы Абдрахмановича прибавилось. Надо вовремя и строго по рациону накормить овец, проследить, чтобы помощники Фарит Мухамедьяров и Ядгар Мурфаизов, прибывшие на ферму недавно, вывели животных на прогулку. Каждый день ферма пополняется маленькими питомцами. Старый чабан особенно беспокоится за них. Если они выдюжат в эту пору, никакая непогодь не страшна будет потом. И благодаря стараниям старшего чабана окот идет нормально, без падежа.
В эту зиму и появились на ферме гости из соседнего оренбургского колхоза. Они интересовались всем, дивились успехам чабана. Радостно было сознавать Хабибулле Абдрахмановичу, что и он теперь может передать полезное людям, помочь своим советом.
Когда расставались, Нигматуллин как бы между прочим поделился своими планами:
— На слет ударников вызывают в управление. Думаю, там сказать слово. А слово такое: получить в этом году 125 ягнят и настричь с головы пять килограммов шерсти. Вот мой рубеж!
В колхозе знают цену обещаниям старого чабана. Хабибулла-агай слов на ветер не бросает.