Пильнов, М. Тот далекий предвоенный Новый год / М. Пильнов.
– Текст : непосредственный
// Путь Октября. – 1995. – 30 декабря. – С. 2.
Говорят, что самые глубокие и самые чистые родники — это родники твоего детства. Ёлки тех лет, как и сегодня, устраивались во всех школах, клубах и красных уголках предприятий и учреждений села Мелеуз.
Главная из них устанавливалась в кинотеатре им. Крупской. Большая красочная афиша с традиционным Дедушкой Морозом и Снегурочкой во весь рост, выставленная на улице, приглашала всех желающих принять участие в сказочном бале-маскараде Вход был с завышенной планкой стоимости билета с тем, чтобы заинтересовать молодёжь для появления на вечере в маске «инкогнито» — костюме, обеспечивающем тебе кроме интриги ещё и свободный проходной бал.
Приготовление костюма было, наверное самым приятным и интересным занятием в этом предновогоднем марафоне. Готовились к балу-маскараду загодя, порою за месяц, а то и раньше, памятуя о том, что главным «архитектором» костюма являются твоя фантазия и умение рук, требующие время. Таинство это держалось в строгом секрете даже от своих друзей и подруг. Судейская коллегия впоследствии и определяла призы кому за какой костюм.
Еще одним местом для главной ёлки являлся каток в центре Мелеуза, огороженный штакетником выше по течению Мелеузки у моста. В ночное время каток освещался двумя мощными прожекторами, энергия к которым подавалась динамомашиной с молочноконсервного завода. Елка ставилась в центре катка ближе к мосту и зрительской публике за перилами, где гремел духовой оркестр. Катающиеся пары и кишащая детвора выделывали на ледяной глади замысловатые крендели, дополняя сказочность лесной гостьи, расцвеченной флажками и серпантином.
Городка, как сегодня, и главной горки в Мелеузе не было, потому как такие горки с ледяной дорожкой зима мастерила у каждого дома — до войны снега наметали такие сугробы, что домишки с соломенными крышами заносило под самый конек.
Дополнением к ним для детей и взрослых служили еще самодельные карусели элементарной конструкции надевалось колесо от телеги, выносная стрела — оглобля, с закрепленными на конце санками. Кто-то крутил колесо, кто-то по очереди наслаждался головокружительными виражами.
Елочные украшения фабричного производства считались большой редкостью. Все делалось вручную с помощью ножниц, картона, дырокола и акварели флажки с героями сказок, фонарики, плотные ватные игрушки, разноцветные цепочки, опутывающие елку, самодельные конфетти и серпантины Игрушки вешали таким образом, чтобы ребенок мог потрогать или оторвать себе понравившийся ему подвешенный кренделек или завернутую в фольгу из-под чая конфетку. Эти же игрушки помимо подарков вручались малышам за стишок или песенку, а также за их костюмы веселых и беззаботных зайчат, хитрого лисенка, добродушного медвежонка или царевны-лягушки, заботливо сотворенные руками мам.
На школьных балах-маскарадах мы, старшеклассники, пораженные стрелой амура, ждали игры в почту, где была великолепная возможность приоткрыть своей поклоннице — вон той синичке с косичками из соседнего 8 «а» — свое сердце. Заинтересованная столь повышенным к себе вниманием, кружась в вихре вальса пичужка эта пыталась отыскать ответный адрес с номерочком рыцаря, осмелившегося бросить в её сторону перчатку, неосторожно задевшего у нее самую нежную, поющую душевную струну.
Юные феи в ситцевых платьицах, из-за отсутствия у многих туфелек на каблучках, обходилась и щеголяли, как и мы, в подшитых валенках, отчего казались еще обаятельнее «Губнушек» ни своих, ни тем более заморских, как сегодня, вообще не было, но девчата как-то все-таки исхитрялись наводить румяна с помощью поручных средств, для неотразимости очей — грифельком из древесного уголька. Хотя особой необходимости в этом не было Щеки девчонок румянил мороз, ржаной хлебушко без цивилизованных добавок и парное молоко, благо каждый двор обязательно держал корову или коз.
Одевались люди до войны скромно на ребятах пальто из башпромовского сукна, на девчатах — шубенка с отороченными полами и воротником, на голове — пуховые платки собственного производства, на ногах — валенки, которые катали почти на каждой улице. Новый год (традиция сохранилась и сегодня) встречали в основном в кругу семьи. Молодежь, правда, сбивалась в стайки и гуляла у кого-нибудь дома. Праздничный стол состоял из содержимого «что есть в печи — на стол мечи», дополненный бочковым закусочным «материалом» из погреба, хрустящими ядреными огурчиками и капусткой, лопающимися от прикосновения маковыми помидорами, отдающими лесным эхом грибочками, обжигающим внутренности соленым перчиком.
Что касается божественного напитка «шампанского», сегодняшнего выразителя сладостных чувств на стыке уходящего и наступающего года, вследствие своей недоступности и присутствия лишь на слуху, заменяла наша родимая, припечатанная сургучной пробкой.
Весь этот праздничный «натюрморт», естественно, предназначался только для взрослых. Спиртное детям, юношам и девушкам, как равно и курение — упаси Бог!
Для большинства живущих в то время Новый год был самым желанным праздником.
М. Пильнов.