Красота была. А будет ли?

Заикин, С. Красота была. А будет ли? / С. Заикин. – Текст : непосредственный.

// Путь Октября. – 1989. – 23 сентября. – С. 3.

 

   Газету «Путь Октября» выписываю еще со вре­мен, когда она именова­лась «За урожай». И вот, прочитав о защите малых рек, я вспомнил годы, ког­да Мелеузка была чистая и красивая.

   Летом мы, малыши, купа­лись в ней, ныряли с моста, чтобы достать со дна белую галечку. Зимой на этом же месте молодежь и взрослые скользили на конь­яках по зеркальному льду.

   Лед был чистый, речка са­ма себя обмывала от снега.

   И вот читаю заметки с советами, предложениями как спасти наши малые ре­ки, смотрю на печальные фотографии. Да, много хо­роших предложений высказали о восстановлении малых рек. Как говорят, лед тронулся, но воз и ныне там. Прошли добрые люди вдоль Мелеузки, посмотрели на родники, грязь, написали об этом в газету и на этом затихли.

   Корреспондент брал ин­тервью у читателей, задавал четыре вопроса. Я бы посоветовал задать и пятый: какая раньше была здесь красота и какую пользу давали эти реки? На этот вопрос мало кто отве­ет. Ну что ж, я – житель Мелеуза с 1912 года, попробую это сделать. Я хочу рассказать о том, как реки нас, жителей, поили, кормили, оздоровляли.

   Малых рек в Мелеузе было три. Самая маленькая из них звалась Акма, по­больше Каран и еще боль­ше — Мелеузка. Располо­жены они были так, будто Каран взял двух подружек за руки и они вместе с тихим журчанием устреми­ли свои прозрачные воды к Белой.

   Что же получали мелеузовцы от реки Акмы? Я бы сказал — одну только радость. Ранней весной, после половодья, любите­ли рыбалки, с вершами, вятелями, наметками шли ловить рыбу. Только не ленись и наловишь сколь­ко хочешь! Жители сами были хозяевами и блюсти­телями природы. Были и браконьеры, которые ухитрялись глушить рыбу, оставляли на берегу после себя мелкую рыбешку. Таких Жители ловили, жидким прутом или ремнем лупи­ли да не велели плакать. Быстро они становились дисциплинированными и послушными.

   Акма брала свое начало с Бельской старицы в райо­не деревни Тамьян, проте­рпела через небольшие озерки и впадала в Каран. По берегам Акмы росли калина, черемуха, другие ягоды. Ягод этих на всех жителей хватало. Стаями ходили утки, кулики, вили гнезда, растили потомство. Жители пользовались пти­чьим мясом, пухом.

   Летом в выходные, празд­ничные дни мелеузовцы приходили сюда надышать­ся воздухом, повеселиться, отдохнуть. Повсюду слы­шались хороводные песни, кругом — пляски, игры. Та­кова была река Акма.

   В районе хутора Кузьминского начиналась река Ка­ран. До устья Акмы она бы­ла узкой, а далее, возле моста на теперешней Доковской улице, широкой. Добрыми благами дарил Каран население. Кустарни­ков по берегам не было, но росли смородина, еже­вика, клубника. Повсюду виднелись лилии — белые, желтые.

   Очень любила Каран дет­вора: приходили дети по­ловить раков, покататься на рыбацких лодках. Целы­ми днями здесь находились, здоровье себе закаляли. Возвращаясь с работы, мо­лодежь обязательно стара­лась покупаться в прохлад­ной воде реки. На поверх­ности Каран был теплый, в глубине — вода холод­ная, родниковая.

   Впадал Каран, как и сейчас в Белую. Но у устья Белой мельник водяной мельницы Ряхин перегру­жал Каран и по каналу направлял в Мелеузку. Де­лалось это для полноводности пруда, мельница без перебоя работала круглый год. Чтобы спускать лишнюю воду, плотина имела шлюзы, которые спасали мельницу во время поло­водья.

   Самой вкусной была вода в Мелеузке. Любители чая брали воду для самовара именно здесь. Богата была Мелеузка рыбой, в прудах водились даже сомы до тридцати и более кило­граммов. Но в основном Мелеузка была трудолюбивой работницей для населения. Она крутила мукомольные камни водяных мельниц, а их на пути Мелеузки было больше десятка. В самом Мелеузе мельниц было две: одна — Ряхина, другая в районе железнодорожного моста, мы ее звали Куз­нечная, потому что стояла она около кузнечных мас­терских. Каждый мельник строил пруд, обязательно делал шлюзы для стока вешних вод. Вся эта рабо­та делалась за счет хо­зяев мельниц, работали на­емные люди, звали на по­мощь и сельчан. Безотказ­но шли люди на спасение прудов, считали, что пру­ды — это благо для всех. А ведь в настоящее время такой заботы к природе нет.

   Какая же судьба постиг­ла наши три малые реки? После свертывания новой экономической политики хозяев мельниц стали об­лагать непосильными на­логами. Кто-то уехал, бро­сив хозяйство, кого-то рас­кулачили. Мельницы перешли в распоряжение кол­хозов, где такой хозяйской заботы уже не было. Пру­ды половодьем размыло, мельницы люди разрушили. Река Мелеузка стала беспризорной, пошла самотеком. Отбросы повалились на ее правый, ле­вый берега. А тут Кумер­тау удобно устроился — ва­лит в речку свою грязь. И, как видите, наша кормили­ца Мелеузка стала сейчас грязнее трубочиста.

   При строительстве деревообрабатывающего комбината сравняли бульдозерами с берегами реку Акму вместе с её природными богатствами. И следа не оставили. Помню, случайно шли мы мимо этих мест, и видим в канавке на берегу выплеснутая ры­ба бьется. В основном ме­лочь — караси, лини. Не выдержала душа, решили спасти ее. Было нас чет­веро: И. Сергеев, Б. Швырев, мальчик чей-то и я. Собрали руками эту ры­бу ведра три, унесли в забой, что у нынешнего профилактория, пустили. И доныне водится там карась и линь. А другая рыба здесь гибнет, потому что нет про­ток. Вот так бессмыслен­но погибла Акма.

   Судьба Карана такая же печальная. Каран обмелел вместе с Мелеузкой, ког­да размыло ряхинские пруды. Дно затянуло илом, родники заглохли, затаи­лись. И что мы видим вмес­то прежних лилий? Машин­ные баллоны, банки да мешки с мусором.

   Гибнут наши малые реки у всех на глазах. А нам все не до них. Тут химзаводу хотят еще производство добавить, нужно ли оно?

   Каждый житель скажет, что нет, хватит отравлять воз­дух, воду. Пора взяться за спасение малых рек, за чистый воздух, за здоровье жителей.

   А кто же практически должен взяться? Мы, жи­тели, ждем этого начала, хотим помочь, но кому и как?

   Те, кто по долгу работы должен бы беречь приро­ду, все стесняются взять на себя инициативу, на­деются друг на друга. Есть такой анекдот, едут два брата на запряженной ло­шади, говорит один друго­му, что надо бы лошадь взнуздать. Другой отвечает, что да, надо бы. А сами — ни с места. Подъезжа­ют они к спуску крутой горы. Опять один говорит: взнуздать бы надо. Надо бы, отвечает другой и ни­кто не делает. Телега под­пирает, лошадь набирает скорость, ее уже не сдер­жать, разнеслась так, что полетели братья в разные стороны. Сидят они обо­дранные и рассуждают, что взнуздать бы надо. Вот так же получается и в нашем обществе.

   Никак не можем начать работу по спасению малых рек, на кого-то надеемся. Нет хозяина. А спасти при современной технике можно. И сколько можно создать больших благ для горожан при этих малых реках. Можно развивать у нас водный спорт, организовать здесь места мас­сового отдыха: катание на лодках, пляжи. И на бере­гах наших рек могли бы отдыхать все горожане от мала до велика.

   Сколько радости было бы для детей! И родителям — будет приятнее увидеть своих детей на воде загорелыми, в спортивной форме, а не с плакатами на груди. Подумайте об этом, земляки.

   Возродится ли природная красота? Возродится лишь при желании, любви и уважении к природе.

С. Заикин,

старожил Мелеуза.