Однажды пришло письмо из Белоруссии:
Максим Насак:
Добрый день! Нашел на Вашем сайте следующие статьи, рассказывающие об установлении Советской власти в Мелеузе:
http://bibliografu.ru/archives/2864
http://bibliografu.ru/archives/2798
http://bibliografu.ru/archives/3181
В них, среди прочего, упоминается и Михаил Михайлович Захаров (1898-1944). Возможно, он является братом прадеда моей жены Ефима Михайловича Захарова, который родился в 1901 году в Мелеузе. Так как мы почти ничего не знаем о его семье, не могли бы Вы помочь с помощью информации об их семье или поделиться дополнительными сведениями о Михаиле Михайловиче Захарове.
С уважением, Максим, Беларусь
Макеева Л. Н.
Максим! Все материалы, которые я нахожу, тут же публикую, делюсь с читателями, как только будет что-то еще известно о М. М. Захарове — непременно. выложу. Выясню, может музей имеет какие-нибудь дополнительные сведения. Напишу.
Максим Насак:
Спасибо огромное! Вы подтвердили мои догадки и много нового к ним добавили! Особая благодарность за фото!
Макеева Л. Н.
Максим!
На сайте я это выложила, и Вам посылаю.
Я думаю, что это не точка…
Максим Насак:
Что особенно важно: то, что Ефим Михайлович Захаров — прадед моей жены, было лишь моей гипотезой, хотя она и была обоснована некоторыми косвенными доказательствами. Но фотографией семьи Захаровых! Вы эту гипотезу подтвердили, благодаря тому, что на ней изображены его жена Александра Никофоровна и их сын Евгений. Правда, последнему в 1928 году было не 8 лет, а 5. Но это, скорее описка.
Макеева Л. Н.
Об Александре Никифоровне только упоминание. Нет ли у Вас ее семейных воспоминаний о времени Великой Отечественной войны. Может она рассказывала о своем фронтовом пути? Буду признательна.
Максим Насак:
Добрый день! Могу прислать статью о ней, которую я в прошлом году публиковал в башкирском журнале.
Статья в журнале на 20-21 страницах.
Макеева Л. Н.
Буду рада, и сразу прошу разрешения ее использовать (с обозначением авторства) в своей работе.
Максим Насак:
Конечно, буду признателен. Единственное, что статья основана больше на архивных материалах и воспоминаний из различных газет и журналов.
Присылаю текст статьи на башкирском и оригинал на русском
—
Best regards,
Maksim Hacak
«Родиной своей считаю Башкирию»: о жизни партизанского комиссара Александры Захаровой
Она родилась в Украине. Прославилась и была похоронена в Беларуси. Но своей родиной считала Башкортостан. «Родиной своей считаю Башкирию», — писала в своей автобиографии в 1945 году комиссар 8-й Рогачевской партизанской бригады, будущий заместитель председателя Президиума Верховного Совета Белорусской ССР Александра Захарова.
Партизанский комиссар родилась 22 марта 1903 года в селе Полиевка, которое находится на территории сегодняшнего Ямпольского района Сумской области Украины, в крестьянской семье фельдшера Никифора Архиповича Проценко. Примечательно, что именно в этом селе 14-ю годами ранее родился другой связанный с Башкортостаном Проценко – православный архиепископ Уфимский в 1942-1944 годах Стефан (1889-1960).
К слову, среди Проценко в XVIII-XX веках было большое количество священников. Многие из них принадлежали к черниговскому дворянскому роду. Одним из его первых представителей был казацкий прилуцкий полковник Омельян Проценко (1610-1653), который прославился своим активным участием в восстании Богдана Хмельницкого. Возможно, именно казацкие корни оказали большое влияние на судьбу будущего партизанского комиссара.
Когда Александра была еще ребенком, ее родители, судя по всему, в рамках Столыпинской реформы переселились в село Воскресенское Стерлитамакского уезда Уфимской губернии. В семь лет она впервые столкнулась с горем – умерла ее мать. Отец вскоре женился во второй раз, обзавелся хозяйством – в 1917 году в семье было две коровы с телятами, лошадь, две свиньи с поросятами. Казалось, жизнь налаживается. Но в 1918 году в возрасте 41 году Никифор Проценко умер. Вероятно, умерла и его молодая жена с младшими детьми.
У 15-летней Александры как самой старшей в семье остались два младших брата и сестра. Вместе с 14-летним братом Николаем она работала по людям, пока младшие находились в детдоме.
Страстной детской мечтой Александры было учиться, но возможности такой не было. Лишь выйдя в 1921 году за рабочего Ефима Захарова, она смогла начать осуществлять свою мечту. Сначала училась в вечерней школе для взрослых, потом заочно окончила «Рабфак на дому», а летом 1923 года пошла на работу в начальную школу. Работала в селе Мелеуз и деревне Талалаевка. Учительницей она была до 1929 года, систематически повышая свои знания заочным обучением. Но если мечта ее реализовывалась, то семейная жизнь не заладилась. В 1926 году, имея на руках трехлетнего сына Евгения и четырехлетнего Кирилла (погибнет в молодом возрасте), Александра рассталась с мужем.
В 1928 году началась партийная карьера Александры Захаровой: она была принята Мелеузовской сельской ячейкой во Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков) — ВКП(б).
В 1929 году молодую учительницу направили на учебу в Пермский педагогический институт, где она выучилась на учителя истории. После его окончания ее взяли на работу помощником уполномоченного в Пермский оперсектор ОГПУ. В 1935 году по личному желанию она уволилась из ОГПУ и вернулась в Башкирию, где год проработала преподавателем Куюргазинского сельскохозяйственного техникума, была членом пленума Куюргазинского райкома ВКП(б).
В 1936 году в связи с болезнью туберкулезом сына Захарова выехала в Кисловодск. Работала до 1938 года в средней школе преподавателем и директором школы. В 1937 году была избрана членом пленума Кисловодского горкома ВКП(б). В 1938 году ее взяли на работу в Орджоникидзовский краевой комитет ВКП(б) инструктором отдела Школ. После ликвидации отдела работала лектором отдела парторганизации в Ставрополе. В 1938-1940 годах была председателем ревкомиссии Краевой партконференции ВКП(б).
В марте 1940 года после присоединения в результате пакта Молотова-Риббентропа Западной Беларуси к СССР Захарову командировали на работу лектором в Белостокский обком ВКП(б). Таким образом, она впервые оказалась в Беларуси, частью которой на то время являлся Белосток. Именно с Беларусью и была связана ее дальнейшая жизнь.
В день нападения нацистской Германии на СССР Захарова была в командировке и поэтому не смогла эвакуироваться. В Белостоке остался ее сын Евгений, о судьбе которого она долгое время ничего не знала. «В канун рокового дня она уехала на границу (в село Крынки (теперь Сокульский повят Подляского воеводства Польши) – М.Г.) читать красноармейцам лекцию. Воины слушали ее с интересом. Рассчитывала утром выехать из части на попутной машине. А на рассвете грянула война! Воинская часть, где оказалась Александра Никифоровна, была с ходу рассечена превосходящими силами врага и осталась в тылу. Началось тяжелое отступление. Людская река полилась на восток, в глубь страны», — писал в 1965 году в газете «Правда» от 23 марта в статье «Партизанский комиссар» Д. Зарапин.
«О судьбе детей своих я ничего не знала. Ни уйти от немцев, ни перейти фронт мне не удалось. Вплоть до декабря месяца 1941 года я ходила по Беларуси раздетая, голодная, пытаясь перейти фронт или разыскать кого-либо из своих прежних товарищей», — вспоминала сама Захарова в своей автобиографии.
Не сумев пробиться к своим, вернулась в тыл, и обессиленная осела в деревне Воротынь под Бобруйском в переполненной беженцами хате восьмидесятилетнего Супрона Парахневича. Звали ее здесь Шура Беженка, здесь она шила бурки. Но кто она, где работала до войны, никто не знал и не спрашивал.
Зимой 1941-1942 года «Шура Беженка» смогла сформировать вокруг себя группу подпольщиков, в основном из числа молодежи, учителей и отставших советских солдат, и начала работу. «Основное, чем я занималась – это пропаганда. Мы вселяли уверенность в приход Советской власти, в возврат Красной Армии, поддерживали веру советских людей в наше правое дело. Бывало и так, что я читала собравшимся тайком людям лекции по марксизму-ленинизму. Но кроме этого мы вели работу среди местной молодежи», — вспоминала будущий партизанский комиссар.
«Полюбили Беженку воротынцы, за советом шли. Заводились верные друзья. Подобно Беженке, нашли себе пристанище в Воротыни бывшие красноармейцы Петро, Андрей, Панас, сдружились с местными учительницами Серафимой Дайнейкой и Анной Прокопчик, фельдшерицей Марией Бабковой, молоденькой колхозницей Марией Майоровой… У каждого из них появилась своя пятерка. А это уже сила. Панас, работавший у немцев писарем, выведал, что оккупанты готовятся вывозить молодежь в Германию. Нагрянули фашисты в Воротынь, а парни и девушки попрятались. Немцы решили создать полицейский участок в деревне. На хитрость пошли – привезли велосипеды и стали ими одаривать желающих. В награду требовали «пустяк» — ездить на этих велосипедах и охранять порядок. Но воротынцы поняли, что их пытаются вербовать в полицаи. Сработала листовка, выпущенная подпольной группой…» — раскрывает подробности статья в «Правде».
Воротынские подпольщики также собирали медикаменты и оружие, саботировали работу на немцев. Удалось им связаться и с партизанами из 539-го отряда, но связь с ними часто прерывалась, а потом оборвалась вовсе, поскольку Воротынь находилась в безлесой зоне и «лесные братья» туда не проникали.
К осени 1942 года группа полностью вооружилась. Имела даже пулемет. А в декабре, после неравного боя, Шура со своей группой оказалась в партизанских владениях в Рогачевском районе. В феврале 1943 года она пришла в 256-й отряд. Вслед за ней в разные отряды из Воротыни, по ее словам, ушло в партизаны свыше 70 человек. Многие из них были награждены высокими наградми.
Однако в лесу Шуру встретили «с подозрительной прохладцей» и отправили работать на кухню. На задания брать отказывались, «не женское, мол, дело». Потом ее стал расспрашивать секретарь подпольного райкома Иван Зуевич. Но ее словам верил неохотно, ведь все ее документы были утеряны. К тому же, накануне ее появления в отряде появилась информация о заброшенных немецких диверсантах, среди которых была и женщина. К счастью, в соседнем отряде нашелся человек из Белостока, бывший секретарь райкома партии Лебедев, который и узнал в Шуре лектора ВКП(б) Александру Захарову.
В партизанском отряде она сначала была пропагандистом подпольного райкома. Затем была избрана секретарем партбюро и лектором Рогачевского подпольного комитета КП(б)Б в отряде №255 Гомельского партийного соединения, вела работу среди населения — «больше словом приходилось воевать». В ноябре 1943 года ее назначили комиссаром 8-й Рогачевской бригады, в которой воевало более 3 тыс. человек.
Именно в это время бригада отошла в Кличевский район. Запасы продуктов, заготовленные осенью в Рогачевском районе, остались на территории, где проходила передовая линия борьбы. В Кличевском же районе запасы были чрезвычайно ограничены, отряды переживали большие трудности с питанием. Из-за этого росло число заболеваний, а медикаментов и перевязочного материала не было вовсе. Более того, с августа 1943 года по май 1944 года бригада не получала боеприпасов.
Об особенностях партизанского быта Александра Захарова рассказывала в беседе с будущим лауреатом Нобелевской премии по литературе Светланой Алексиевич (цитата по книге «У войны не женское лицо»): «Как забыть… Раненые ели ложками соль… В строю называют фамилию, боец выходит и падает вместе с винтовкой от слабости. От голода. Народ нам помогал. Если бы не помогал, то партизанское движение не могло бы существовать. Народ вместе с нами воевал. Иной раз со слезами, но все-таки отдают: – Деточки, вместе будем горевать. Победу ждать. Последнюю дробненькую бульбу высыпят, дадут хлеба. В лес нам мешки соберут. Один говорит: «Я столько-то дам», тот – «Столько». – «А ты, Иван?» – «А ты, Мария?» – «Как все, так и я, но у меня ж дети».
Что мы без населения? Целая армия в лесу, но без них мы бы погибли, они же сеяли, пахали, детей и нас выхаживали, одевали всю войну. Ночью пахали, пока не стреляют. Я помню, как пришли в одну деревню, а там хоронят старого человека. Его ночью убили. Жито сеял. Так зажал зерна в руке, что разогнуть пальцы не смогли. С зернами положили…
У нас же оружие, мы могли защищаться. А они? За то, что хлеба дал партизану, – расстрел, я переночевала и ушла, а если кто донесет, что я в этой хате ночевала, – им всем расстрел. А там женщина одна, без мужа, а с ней трое маленьких детей. Она же не прогоняла нас, когда придем, и печку вытопит, и обстирает… Последнее отдаст: «Ешьте, хлопчики». А бульба весной дробненькая-дробненькая, как горошины. Мы едим, а дети на печи сидят, плачут. Горошины эти последние…».
Как писал начальник Белорусского штаба партизанского движения полковник Прохоров, бригада Захаровой в открытых боях и путем засад уничтожила более 2000 гитлеровцев, пустила под откос около 40 вражеских эшелонов, уничтожила 1367 железнодорожных рельс, 4 немецких гарнизона и 25 полицейских участков (стоит учитывать, что подобные сведения чаще всего основывались на показаниях самих партизан, в которых могло быть место и бахвальству). При этом сама комиссар «руководила и принимала непосредственное участие во всех боевых операциях, смела и решительна. В боях проявляла образцы мужества, стойкости и отваги. Личным примером воодушевляла личный состав бригады на боевые подвиги».
Кроме того, согласно наградному листу, Александра Захарова «проявила себя неутомимым работником, используя все свои знания для воспитательной работы, для разъяснения происходящих событий, вселяя тем самым уверенность в победу над врагом». «Наш комиссар умела увлекать и вести за собой людей», — вспоминала ее адъютант Надежда Сазонова.
8 апреля 1944 года во время блокировки отряда немцами Захарова была тяжело ранена в одном из лесов Кличевского района. По лесным тропкам по занятой нацистами земле ее на руках партизаны вынесли из окружения. При этом пять раз они натыкались на врага, и пять раз выходили из схватки победителями. В мае ее вместе с остальными ранеными из Довска, что в Рогачевском районе, отправили на лечение на Большую Землю.
Несмотря на предписания военврача, комиссар сбежала из госпиталя и на попутном грузовике отправилась в недавно освобожденный от немцев Гомель. Едва держась на ногах, добралась до обкома партии. «Наутро к ней пожаловала целая свита во главе с генералом. Ему нужно рассказать о положении бригады, о том, что патроны на исходе, рации дышат на ладан, оперируют без анестезии, соль и ту выдают только раненым. Бригада блокирована немцами, а приказа выйти на соединение с наступающими частями нет. Генерал внимательно выслушал партизанку. В тот же день в лес полетел приказ: выходить на соединение!» — писала в 1965 году «Правда».
Затем Александра Захарова все же отправилась на лечение в Москву. Лечение тянулось восемь месяцев, но раздробленная рука так и не восстановилась. Сама она стала инвалидом третьей группы.
Указом Президиума Верховного Совета СССР 15 августа 1944 года партизанский комиссар была награждена Орденом Ленина за партизанскую борьбу в тылу врага, позднее — медалью «Партизану Отечественной войны» І степени, медалью за «Победу над Германией» и югославским орденом «Братство и единство» І степени.
Несмотря на тяжелое ранение и инвалидность Александра Захарова уже в январе 1945 года приступила к работе лектором ЦК КП(б) Беларуси. Летом ее как члена Международного антифашистского женского комитета направили на конгресс в Югославию, в Белград.
16 июля 1945 года она была назначена заместителем завотдела пропаганды и агитации ЦК КП(б)Б, в январе 1948 года – заведующей сектором управления по проверке партийных органов ЦК КП(б)Б.В июне 1948 года бывший партизанский комиссар возглавила Дом-музей І Съезда РСДРП – того самого, где в 1898 году в Минске была основана Российская социал-демократическая рабочая партия.
В это же время удалось Александре Захаровой узнать и судьбу своего сына Евгения – уроженца села Верхотор, с которым она рассталась летом 1941 года в Белостокской области. Ему удалось эвакуироваться в тыл вместе с отступающими советскими войсками. В сентябре 1941 года он, в возрасте 18-и лет, вместе с родным дядей Николаем Проценко был мобилизован в Красную Армию в Жердевском районе Тамбовской области РСФСР. Служил радиотелеграфистом. Воевал на Брянском, Воронежском, 1-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах, дошел до Германии. За мужество в боях был награжден медалью «За боевые заслуги», орденом Красной Звезды и дважды медалью «За отвагу». С фронта он вернулся к в Беларусь, где вскоре женился на местной девушке, партизанском адъютанте своей матери и своей приемной сестре – 21-летней Надежде Сазоновой из Могилева, кстати, тоже награжденной медалью «За отвагу».
Пошла в гору и политическая карьера Александры Захаровой. В 1947 году она была избрана депутатом Верховного Совета Белорусской ССР (переизбрана в 1951 и 1954 годах) от Вороновского избирательного округа на границе с Литвой. А в Верховном Совете ее также в 1947 году избрали заместителем председателя Президиума. С учетом того, что Президиум Верховного Совета по Конституции по сути был коллективным органом, который осуществлял функции главы республики, то Александра Захарова как заместитель председателя Президиума была вторым лицом во главе Белорусской Советской Социалистической Республики. Правда, здесь стоит учитывать, что фактическим главой республики был первый секретарь ЦК Компартии Беларуси, который в свою очередь подчинялся московскому руководству. Тем не менее, Башкирия может гордиться своей землячкой, которая до конца жизни считала именно ее своей родиной. Должность зампредседателя Президиума ВС БССР она занимала 12 лет подряд.
Сделала Александра Захарова много и для послевоенного восстановления белорусской столицы – Минска. Даже после ухода из Верховного Совета активно занималась общественной работой.
«Какая я героиня! Таких, как я, в войну были тысячи. … Просто белорусская партизанка», — отмечала она в одном из своих последних интервью в 1981 году.
Максим Насак.