Детектив: категория жанра

Представляю вам интересную статью Георгия Артуровича Толстякова, где он классифицирует детективы. Поскольку статья написана давно, современных авторов в ней не ищите. Но классика  расставлена по полочкам. А классика – это лучшее. По этим материалам можно составить библиографический обзор, или даже вечер, посвященный этому жанру. 

Толстяков, Г. А. Детектив: категория жанра [Текст] / Г. А. Толстяков // Мир библиографии. – 2000. – № 3. – С. 73-78.

Вошедшее в обиход определение этого ли­тературного явления как “детектива” не отображает всего многообразия направ­лений жанра. В самом деле, “детектив” в России, как и “mystery” в Англии и США, “polar” во Франции или “krimi” в Германии — суть услов­но принятые дефиниции жанра, не обязательно связанные с расследованием, тайной, работой полиции или криминальной историей.

Существуют многочисленные категории де­тектива, основные из которых мы рассмотрим в этом обзоре, вкупе с наиболее значительными книгами (по пять в каждой категории), в основ­ном, переводившимися на русский язык. Пред­лагаемая категоризация, при некоторой ее ус­ловности, тем не менее, отражает тенденции развития жанра, берущего начало с публикации в 1841 г. филадельфийским журналом “Грэмз Мэгэзин” первого настоящего детективного рас­сказа американского писателя Эдгара Аллана По (1809—1849) “Убийство на улице Морг”.

 Классический детектив

Тремя “логическими рассказами”, главный герой которых Арсен Дюпен, Э. По определил форму и правила нового направления в беллет­ристике. После довольно длительного затишья, эстафету приняли англичане. Уилки Коллинз (1824—1889) стал зачинателем этого жанра. Его соотечественник, поэт Томас Стернз Элиот (1888—1965), назвал роман “Лунный камень” “самым первым, самым длинным и лучшим из современных английских детективных историй”. Чарлз Диккенс (1812—1870), на которого успех Коллинза произвел впечатление, пишет “Тайну Эдвина Друда”. В 1887 году выходит “Этюд в ба­гровых тонах” Артура Конан Дойла (1859—1930), в котором впервые появляется Шерлок Холмс. Категория “классический детектив” представле­на немногими именами — писателями, экспери­ментирующими в новом жанре и склонными, за­частую, вводить детективный элемент в роман, нежели писать собственно детективный роман. Классификация этих произведений часто вызы­вает разногласия между критиками. Например, является ли детективным романом “Женщина в белом” У. Коллинза? Американский критик Хауард Хейкрафт возражал против такого опреде­ления, называя этот роман “таинственной исто­рией (mystery), но не детективом”. Английский критик Джулиан Симоне причислял “Женщину в белом” к детективам на том основании, что в ро­мане речь идет о преступлении. Однако, просто наличие преступления в книге не может служить достаточным доводом для помещения ее в раз­ряд детективных. Ведь, к примеру, в рассказе Конан Дойла о Шерлоке Холмсе “Установление личности” никакого преступления вовсе нет. Ориентироваться, следовательно, приходится на имена писателей, вошедших в историю лите­ратуры, и, хотя бы в одном из своих романов вво­дивших детективный элемент (сюда, безуслов­но, нужно отнести и “Преступление и наказание” Ф. М. Достоевского).

 «Записки о Шерлоке Холмсе» Артура Конан Дойля

«Убийство на улице Морг» Эдгара По

«Лунный камень» Уилки Коллинза

«Тайна Эдвина Друда» Чарльза Диккенса

«Неведение отца Брауна Гилберта» К. Честортона

 

Традиционный “английский” детектив

Сюда следует отнести романы, написанные в духе Агаты Кристи (1891—1971). Несмотря на то, что книги “королевы” детектива отделяют от со­временных писателей, работающих в той же ка­тегории, десятилетия, основные черты этого поджанра сохраняются до сих пор. Во-первых, в традиционном детективе нет места наглядному живописанию насилия, кровавых сцен, откро­венной грубости, хамству и “пошлости жизни”. Среди действующих лиц вряд ли попадутся гангстеры, киллеры, закоренелые преступники, проститутки, сутенеры или торговцы наркотика­ми. Герои традиционного “английского” детек­тива — люди законопослушные, как правило представители среднего класса и высших слоев общества. Случайных “экзистенциальных” пре­ступлений в таких романах не бывает. Орудиями убийства служат кинжал из коллекции дядюшки

Джо или лекарство из шкафчика тетушки Кейт, а не автомат или граната. Преступления расследу­ют как любители, так и профессионалы, полага­ясь при этом на свое знание человеческих страс­тей: гнева, гордости, жадности, желания, завис­ти. Поэтому традиционный детектив отличается запутанным, хитроумным сюжетом и образцовой композицией. Книги этого поджанра выгодно выделяются среди других категорий. Круг подо­зреваемых, как правило, ограничен; действие происходит в замкнутом пространстве. Многие авторы ведут честную игру с читателем и предо­ставляют ему — и литературному сыщику — все улики. И последнее: традиционный “английский” детектив назван так в силу исторических корней развития этого поджанра. Сегодня действие ро­манов этой категории не обязательно происхо­дит в туманном Альбионе, а автором книг может быть не англичанин, как это блистательно доказа­ла американка Элизабет Джордж.

«Десять негритят» Агаты Кристи

«Три гроба» Джона Дикксона Карра

«Загадка болничных туфель» Эллери Куина

«Кто убил Хлою?» Марджери Аллингэм

«Девять ударов колокола» Дороти Ли Сейерс

 

 “Крутой” или жесткий детектив

Эта сугубо американская разновидность де­тективного жанра возникла в 20-х гг. на страни­цах бульварных журналов. Главным героем книг этой категории стал частный сыщик, действую­щий зачастую жесткими и крутыми методами во враждебном городском окружении. Лаконично и точно сформулировал суть этого поджанра клас­сик детективной литературы Реймонд Чандлер, говоря о другом колоссе жанра Дэшиле Хэммете: “Он вынул убийство из венецианской вазы и бросил его на улицу”. Вместо утонченных сыщи­ков-джентльменов традиционного детектива, расследующих преступление-головоломку с по­мощью дедуктивного метода за утренним чаем, герои “жесткой” школы были “одинокими рыца­рями”, полагавшимися на свои кулаки не мень­ше, чем на свою интуицию, не лезли за словом в карман, но за маской цинизма скрывали идеали­ста и романтика со своим кодексом чести. Одну из самых исчерпывающих характеристик героев “крутого” детектива дал Реймонд Чандлер в кни­ге “Простое искусство убийства”: “По этим убо­гим улицам должен пройти человек, который сам по себе не низок, незапятнан и лишен страха. Таким человеком должен быть сыщик в детекти­ве. Он герой, он — все. Он должен быть челове­ком в полном смысле слова, обычным человеком и в то же время — необычным. Он должен быть, пользуясь истасканным выражением, человеком чести — интуитивно, неизбежно, не думая об этом и уж, конечно, не говоря об этом. Он дол­жен быть лучшим человеком в своем мире и вполне годиться для любого другого мира”.

“Жесткая” школа в отличие от традиционного детектива базировалась на американских тра­дициях и привнесла в детектив большую реалис­тичность. Расследования позволяли частному сыщику заглядывать в аристократичные особня­ки и самые мрачные трущобы, общаться с тор­говцами наркотиками и коррумпированными политиками, проститутками и домашними хозяйка­ми, миллионерами и бродягами. “Крутой” детек­тив оказался эффективным орудием социально­го комментария: герой-сыщик был не только одиночкой в жизни, но и не служил по какому-ли­бо полицейскому ведомству. Кроме того, речь персонажей “жесткой” школы индивидуализиро­валась, благодаря использованию авторами разговорного языка, сленга и диалектов, а также ярких, запоминающихся сравнений. Важной ха­рактеристикой “жесткой” школы стал динамич­ный, лаконичный стиль повествования. Реалис­тичность, пусть даже и в какой-то мере книжная, этого поджанра обеспечила ему долгую жизнь.

 «Мальтийский сокол» Дэшила Хэммета

«Прощай любимая» Реймонда Чандлера

«Мне отмщение!» Микки Спиллейна

«Последний взгляд» Росса Макдональда

«Билет на погост» Лоренса Блока

 

Полицейский «процедурный» роман

Еще в 30-е гг., реагируя на страхи обществен­ности перед захлестнувшей общество волной преступности, американское радиовещание на­чало передачу беллетризованных рассказов о полиции, с комментариями профессиональных по­лицейских. Под влиянием радиопередач, телесе­риалов и фильмов в 1940—1950-х гг. в детектив­ном жанре оформилась новая тенденция, выра­жавшаяся в более реалистичном показе работы полиции. В 60-е гг. романы о полиции уже непо­средственно отражали события реальной жизни, будь то расовая нетерпимость (см. роман Джона Болла в списке рекомендуемой литературы ниже) или решения Верховного суда США о правах по­дозреваемых “Эскобедо против штата Иллинойс” (1964) и “Миранда против штата Аризона” (1965). Эти события, а также кампании американских по­литиков с требованием правопорядка привели к появлению нового поджанра детектива — поли­цейского “процедурного” романа.

Полицейский роман стремился к фактическому отражению реальных ситуаций и, соответственно, его сюжеты стали проще и реалистичней. Вместо убийцы, мастерски планирующего и изящно со­вершающего убийство, на страницах книг появлял­ся человек, убивавший в припадке ярости и неуме­ло заметавший следы, человек, нападавший на неизвестного прохожего на улице, или во время грабежа убивавший владельца винного магазина. Часто, в отличие от классического детектива, в по­лицейском “процедурном” романе преступлением было не только убийство, но и грабеж, поджог, из­насилование, мошенничество – все, что ведет к аресту. Полицейские в реальной жизни часто зани­мались несколькими уголовными делами одновре­менно — их соратники из романов следовали этому же примеру. “Одиноким волкам” “жесткой” школы на смену приходили стражи закона, дейст­вовавшие сообща: полицейские романы расска­зывали о жизни полицейского участка. Героем ста­новился обычный человек, облеченный властью, со всеми человеческими слабостями, по долгу службы вынужденный выполнять грязную и небла­годарную работу. Изображая рутину полицейской службы, авторы “процедурных” романов показали, что героизм работы их героев часто не имеет ниче­го общего с “книжной” романтикой.

«Негодяй из Сефле» Пера Вале и Май Шеваль

«Душной ночью в Каролине» Джона Болла

«Колыбельная» Эда Макбейна

«Новые центурионы» Джозефа Бэмбо

«Парк Горького» Мартина Круза Смита

 

Исторический детектив

Под эту категорию подпадают детективы тра­диционного направления, действие которых про­исходит в разные исторические периоды. Мастер жанра Джон Диксон Карр, например, написал че­тырнадцать детективов, время действия которых простирается от Англии времен Карла Второго (1670) до Нового Орлеана в 1912 г. Одним из са­мых знаменитых — и лучших — книг этой категории считается “Дочь времени” Джозефин Тей, в кото­рой расследуется приписываемые Ричарду Треть­ему убийства двух юных принцев в Тауэре в 1483 г.

 «Имя розы» Умберто Эко

«Дочь времени» Джозефин Тей

«Дьявол в бархате» Джона Диксона Карра

«Дева во льду» Эллис Питерс

«Азазель» Б. Акунина

 

Иронический / юмористический детектив

Название категории говорит само за себя

 «Флетч» Грегори Макдональда

«Взломщики – народ без претензий» Лоренса Блока

«Что сказал покойник?» Иоанны Хмелевской

«Танцующие ацтеки» Дональда Уэстлейка

«Провал операции Z» Сан-Антонио

 

Юридический / судебный детектив

Бум по поводу этой категории детектива на­чался в 1987 г., когда в США был опубликован роман “Презумпция невиновности” тогда еще никому не известного автора Скотта Турроу. юриста по профессии. И хотя отдельные “проце­дурные” детективы на судебную тему появля­лись уже давно, но такую попу­лярность их ни­кто не предвидел. Этот феномен был связан не только с оригинальным сю­жетом “Пре­зумпции”, но и с магией профес­сии, точнее с противоречи­вым чувством восхищения и презрения, с ко­торым относят­ся к юристам в США. Заглавие недавно опуб­ликованной до­кументальной книги “Смерть здравого смысла: как законы ду­шат Америку” реально отражает ситуацию, в ко­торой основные принципы американской жизни скрыты за непроницаемой стеной искусственно усложненных законов и неоправданно высоко­оплачиваемых юристов.

Поэтому неслучайно, что ажиотаж вокруг юриспруденции сопровождался появлением та­кого поджанра детективной литературы — юри­дический “процедурный” роман. В то время, как традиционная судебная драма может содержать элементы названного романа, отличительная черта этой, новой категории — описание жизни юристов и вне зала суда, когда они, а не их кли­енты, становятся главными участниками дейст­вия детектива, на протяжении которого читатель знакомится с субкультурой мира юристов. Юри­дические “процедурные” романы главных пред­ставителей жанра Скотта Турроу и Джона Гри-шэма отражают интерес читателей к профессии юриста и функционированию юридических ин­ститутов, существующих сегодня. В рамках жан­ра авторы предлагают поразмыслить о послед­ствиях перепроизводства законов и о статусе юриста — героя или злодея Америки.

 «Фирма» Джона Гришэма

«Презумпция невиновности» Скотта Турроу

«Свидетель обвинения» Агаты Кристи

«Дело о хромой канарейки» Эрла С. Гарднера

«Анатомия убийства» Роберта Травера

 

Саспенс

Новый Большой англо-русский словарь, в ча­стности, трактует suspense как “беспокойство, тревогу ожидания”, a novel of suspense в пере­воде звучит как “роман, который держит читате­ля в напряжении”. Классик саспенса Патриция Хайсмит определяла этот поджанр как “истории, содержащие угрозу физического насилия и опасности или же непосредственно опасности”. Писательница добавляла, что история в стиле саспенс должна быть легкой и занимательной, в ней постоянно должно присутствовать действие. Однако, как отмечала Хайсмит, “красота жанра саспенс в том, что писатель, если захочет, мо­жет излагать глубокие мысли и на протяжении целых частей книги обходиться без действия, поскольку структура повествования уже предпо­лагает живость действия”. Книги этой категории можно сравнить с аттракционом “Дом с приви­дениями”, посетитель которого с приятным за­миранием сердца ждет, когда на него выскочит очередное чудище. Структура романов в жанре саспенс предполагает обычно серию событий, исход которых неизвестен, и держит читателя в щекочущем нервы напряжении. Однако финал такой истории, как правило, предопределен, и все должно разрешиться к удовольствию (и удивлению) читателя.

 «Незнакомцы в поезде» Патриции Хайсмит

«Ребекка» Дафны дю Морье

«Брайтонский леденец»Грэма Грина

«Молчание ягнят» Томаса Харриса

«Ловушка для Золушки» Себастьена Жапризо

 

Триллер / шпионский роман

Триллер (от английского to thrill — вызы­вать/испытывать трепет, дрожь, возбуждать, щекотать нервы) относится к ситуационной, кри­зисной литературе. Говоря языком экзистенци­альной философии, триллер — это литература пограничных ситуаций. В тех исключительных ситуациях, связанных со смертью или судьбой, когда происходит разрыв привычного существо­вания, и человек должен решать, как жить. В триллере эти проблемы рассматриваются не в метафизическом плане, а скорее как конкретный немедленный выбор, после которого человек — или мир — уже не будет прежним. Главные темы триллера — кризис личности и цивилизация на грани кризиса. Глобальность возможной и на­двигающейся катастрофы, личной и мировой, пожалуй, главная отличительная черта этой ка­тегории. В отличие от собственно детективного романа, где логика помогает герою решить загадку, в триллере/шпионском романе герой действует в мире, где есть место абсурду и где невозможно одержать победу с помощью логи­ческих построений, а вместо тайны есть эмоци­ональное переживание героя конфликта.

«Шпион, который вернулся с холода» Джона Ле Карре

«39 ступенек» Джона Бакана

«День шакала» Фредерика Форсайта

«Меморандум Квиллера ” Адама Холла

«Заговор «Аквитания»» Роберта Ладлама

 

Криминальный или черный роман

Дать определение криминальному роману – антижанру детектива – можно попробовать че­рез особенности, полярно отличающие его от детективного романа. Английский критик и писа­тель Джулиан Симоне отметил, что психология персонажей и окружа­ющая обстановка яв­ляются основными элементами крими­нального романа, в то время как тайна, со­ставляющая детек­тивную задачу, может вообще отсутство­вать. Симоне также подметил коренное отличие в позиции по отношению к общест­ву: если в детективе оно традиционно и консервативно, то в криминальном рома­не оно “зачастую <…> ставит под сомнение не­которые аспекты закона, справедливости или методов управления обществом”. Признанный мастер детективного жанра П. Д. Джеймс, заме­тила, что в отличие от детектива “в криминаль­ном романе мы зачастую с самого начала знаем, кто совершил убийство или собирается его со­вершить. <…> Одна из главных целей детекти­ва — разгадка тайны. <…> Главным в крими­нальном романе может быть воздействие пре­ступления на самого убийцу”. Впрочем, главной особенностью криминального романа по мне­нию американского критика Тони Хилфера явля­ется размытость понятий вины и невиновности.

Таким образом, сыщик в этом ин­версном детективе может быть умес­тен или как лицо, представляющее уг­розу для центрального персонажа, или если он одновременно является либо убийцей, либо ложно обвинен­ным. Рассматривая тип криминально­го романа, где главным действующим лицом является ошибочно подозрева­емый человек, критик Цветан Тодоров писал: “… преступление совершено на первых страницах и все улики, находя­щиеся в руках полиции, указывают на некоего человека (центральный персо­наж). Чтобы доказать свою невинов­ность, этот человек сам должен найти настоящего преступника, даже если при этом ему придется рисковать жизнью. В этом случае можно сказать, что этот пер­сонаж является одновременно сыщиком, преступником (в глазах полиции) и жерт­вой (потенциальной жертвой настоящих убийц)”.

«Почтальон всегда звонит дважды» Джеймса Кейна

«Побег» Джима Томсона

«Кричащая Мими» Фредерика Брауна

«Стик» Элмора Леонарда

«Друзья Эдди Койла» Джорджа Хиггинса

 

 P.S. От редакции: в данном об­зоре отсутствует такая замеча­тельная для многих категория жан­ра, как “иронический детектив”, яр­ким представителем которого явля­ется Иоанна Хмелевская. Однако, не считая себя в праве вмешиваться в авторский замысел, мы оставляем эту тему для будущих публикаций.

Отметим лишь несколько рос­сийских авторов этого жанра.

♦ Писательницу Александру МАРИНИНУ отечественная кри­тика окрестила русской Агатой Кристи. Для героини ее детектив­ных романов, Анастасии Камен­ской, преступление – это запутан­ный ребус, который она разгадыва­ет силой своего интеллекта. В игре “полицейские и воры” равных ей нет.

Романы: “Шестерки умирают первыми”, “Черный список”,

“Смерть и немного любви”, “Не мешайте палачу”, “Стилист”, “Чу­жая маска”, “Смерть ради смерти” и др.

 

♦ Среди имен в потоке детек­тивной литературы выделяется имя молодой писательница Анны МАЛЫШЕВОЙ. Ее романы – это сплав женской мягкости, тонко­сти и мрачноватой эротики с жи­тейским сюжетом и крутой детек­тивной интригой.

Романы: “Зачем тебе алиби…”, “Мой муж — маньяк?..”, “Имя — Смерть”, “Преступная натура”, “Требуются жертвы” и др.

 

♦ Многие произведения Нико­лая ЛЕОНОВА были положены в ос­нову остросюжетных фильмов. Кто не читал или хотя бы не слышал о та­ких его романах, как “Трактир на Пятницкой”, “Один и без оружия”, “Ринг”, “Операция “Викинг”? Его последние работы: “Мент поганый”, “Наркомафия”, “Бросок кобры”, “Шакалы” и др.

 

♦ Профессиональные знания Данила Корецкого (он — полков­ник милиции) плюс литературное мастерство превращают каждый задуманный им сюжет в животре­пещущую криминальную драму. Под его пером преступник рас­крывается во всей своей низости и жестокости, а преследующий ге­рой обретает черты благородного защитника.

Романы: “Антикиллер”, “Антикиллер-2”, “Пешка в большой иг­ре”, “Акция прикрытия”, “Опер по прозвищу “Старик” и др.

 

♦ Романы С. ВАГАНОВА “Го­рячая игла”, В. СВИНЦОВА “Алма­зы и кровь”, В. РОМАНОВСКОГО “Зона риска” и “Игра с огнем” можно отнести к крутому детективу.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *