Пильнов, М. Наш Кулибин [Текст] / М. Пильнов
// Путь Октября. — 1991. — 21 мая. — С. 3.
Из судеб людей годы плетут канву того общего дома, в котором ты родился, рос, мужал, что-то обновлял в меру сил и способностей, украшал его фасад и укреплял фундамент, стремясь оставить хоть какой-то значимый след не только в продолжении своего рода, но и в людской памяти. Иногда этот след уподобляется росчерку молнии в ночном небе. Иногда долго держится на виду у людей, словно инверсионный шлейф после высоко летящего самолета. Стальная птица давно скрылась за горизонтом, а автограф из сопла самолета висит и висит в голубом небе, нехотя растворяясь и исчезая.
Так и человек. Сам он давно шагнул в небытие, а люди, знавшие его, долго еще носят этот образ в своей памяти, слышат его голос, с похвалой и благодарностью отзываются о его деяниях.
Много для нашего города, а в прошлом села, сделал в свое время простой деревенский паренек, сын ремесленника Ксенофонт Николаевич Казанов.
Лично в моей памяти он ассоциируется с образом Адама Каземировича Козлевича, простодушного и до беспредельности влюбленного в своего старенького «лорен-дитриха», водителя автомобильной юности, героя романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок». Возможно, на такой или примерно на такой вот машине с ременной передачей в трансмиссии щеголял и оглашал музыкальным клаксоном в дореволюционное время мелеузовские переулки Ксенофонт Николаевич Казанов, будучи личным шофером хозяина и ныне действующей в нашем городе мельницы.
Установка большинства паровых машин на предприятиях Мелеуза того времени — тоже дело его рук. Вместе с молодыми рабочими строил первое крупное пищевое предприятие — завод сухого молока, оснащал техникой деревообрабатывающий комбинат, где долгие годы работал начальником котельной, цеха сезонного кирпичного завода.
Самое же удивительное в этом человеке — его природный талант. «Техническая академия» в силу скудности семейного бюджета ограничилась для него лишь приходской начальной школой. Мелеузовцы называли его в шутку своим «Левшой». Он искусно и бескорыстно чинил всем соседям и знакомым часы, лудил чайники и самовары, приходил на помощь, если у кого-то возникала потребность покрыть дом железом — был отменным кровельщиком.
Тогда и слова-то «электронщик» не существовало, а наш мелеузовский Кулибин отлично разбирался в хитрых сплетениях электропроводок двигателей, сам перематывал электромоторы, чинил телефонные аппараты, вечно что-то конструировал, переделывал на свой лад, имел при своем доме миниатюрный токарный станок и богатый по тем временам набор слесарных инструментов и приспособлений, изготовленных собственными руками. Руки его не просыхали от машинного масла. Помнится, когда ему уже шел восьмидесятый год, заглянул к нему на минуту, спросить, какими мыслями живет и какие думы гложут его беспокойную душу, и застил его за привычным занятием: вымерял какую-то шестерню и очень сокрушался, что ребята на авторемонтном никак не могут нарезать ему еще одну, чуть больше и с косым зубом.
— Для чего? — спрашиваю.
— Да вот решил оставить о себе память городу, смастерить электрические часы и повесить их в центре на самом видном месте…
Не успел старый мастер воплотить в жизнь свою последнюю мечту-задумку. Только была ли она последней?
От того дня, когда он ушел из жизни, нас отделяют почти 30 лет. Сегодня вся наша действительность, образно говоря, нашпигована электроникой. А казановских часов на главной площади города мы так и не видим. Потому, что среди живущих в нем сегодня нет другого Ксенофонта Николаевича, который все делал по приказу сердца, от души.
Из шестерых его детей сегодня в живых двое: Виктор, младший, трудится электромонтером на кирпичном заводе. Дочь Ольга — ветеран войны и труда. Растят семерых внуков и семерых правнуков Ксенофонта Николаевича.
М. Пильнов, член союза журналистов СССР.
На снимке: К. Н. Казанов.
Фото автора, сделанное в 1963 году.