Пильнов, М. Подвиг танкистов [Текст]
// За урожай. – 1958. – 9 мая. – С. 2-3.
Механик-водитель «тридцатьчетверки» Виктор Никитович Шептунов чуть приоткрыл глаза, и перед ним смутно обозначилась серая солдатская шинель. Шинель постоянно подпрыгивала, и от этого водителю все время казалось, что он как будто лежит на борту парохода и куда-то плывет. Только придя немного в себя, он понял, что его несут.
Раненый танкист снова опустил отяжелевшие веки. От большой потери крови тошнило. Постепенно сознание прояснилось, и перед глазами стала вырисовываться картина вчерашнего боя, последнего боя, в котором участвовал старшина Шептунов.
Седьмого мая 1943 года танковая бригада, в которой служил механик-водитель Шептунов, только что закончила боевую операцию по освобождению Великих Лук от гитлеровцев.
После боя танкисты расположились на короткий отдых в небольшой березовой роще за городом. Необходимо было пополнить запас горючего и боеприпасов.
Весна в этих краях всегда ранняя. Вот и теперь весь лес оделся молодой зеленой листвой. Пряный запах ее бередил солдатские души. Танкисты с наслаждением вдыхали медовые запахи распустившейся зелени. И если бы не отдаленное ухание тяжелых орудий, ни что бы не напоминало о войне.
Приказ о новом наступлении зачитывал командир роты капитан Синев. Худой, небритый, с ввалившимися от бессонницы глазами, стоял он в кругу танкистов и объяснял им задание. С утра танковой бригаде предстояло выйти к железнодорожной станции Ново-Сокольники и с ходу подавить огневые точки противника. В этом месте намечался новый прорыв немецкой обороны для большого наступления наших частей.
Капитан расстелил на траве карту и, водя по ней огрызком карандаша, показывал командирам машин места, где были расположены огневые точки немцев. Особое внимание он обращал на водонапорную башню. Там, по данным нашей разведки, гитлеровцы установили несколько тяжелых минометов и противотанковых пушек. Вот почему нужно было основную силу огня сосредоточить именно на это место.
Утро следующего дня началось с боевой тревоги. Откуда-то сзади по станции ударила наша тяжелая артиллерия. Канонада с каждой минутой нарастала.
Артподготовка длилась около часа. Наконец стрельба стихла. Над рощей, в сторону противника, на бреющем полете прошла шестерка «ИЛов». И почти следом за ней в небе повисла ракета. Это был сигнал к началу танковой атаки.
И тогда лес – снова как бы вздрогнул. Взревев мощными моторами, на опушку один за другим стали выкатывать танки. С приподнятыми кверху стволами, грозные машины, набирая скорость, устремлялись к расположению вражеской обороны. В одно мгновенье воздух наполнился грохотом выстрелов, разрывов и лязгом гусениц. Бой разгорался.
Танк Виктора Шептунова в составе взвода двигался небольшой лощиной. Взводу предстояло по возможности скрытно и ближе подойти к станции и с короткого расстояния уничтожить огневые точки противника. Выполнение этой операции взял на себя командир роты капитан Синев. Он стоял полусогнувшись у смотровой щели и, упершись головой в крышку башенного люка, отдавал по рации резкие короткие приказания.
В наушниках шлемофона что-то щелкнуло, и Виктор явственно услышал, как командир роты по ТПУ передал команду, которая касалась его. Капитан предупреждал о скором выходе машины на открытую местность. Теперь все расчеты делались на скорость машины и умение ею маневрировать.
Наконец, лощина пройдена, и танк вынырнул на открытую поляну. Первое, что увидел перед собой Виктор, была каменная башня. Из танка она походила на длинную качающуюся сигару, то возникая, то пропадая в смотровой; щели люка.
Немцы заметили движущиеся танки и открыли по ним огонь. В какой-нибудь миг вся степь покрылась густой пеленой порохового дыма и черной пыли, поднятой разрывами снарядов и мин. Даже солнце потускнело, закрываясь рыжей, грязной тучей.
Танк старшины Шептунова, набирая скорость, продолжал стремительно двигаться вперед, к водонапорной башне. С каждой минутой до нее оставалось все меньше и меньше, и теперь Виктор видел только нижнюю ее часть.
А когда машина вырвалась на окраину станции, башни уже не было. Прямым попаданием она была разрушена и на ее месте виднелась только большая груда битого кирпича, да повисший в воздухе столб оседающей пыли.
Старшина направил танк к тому месту, где у орудийных лафетов суетливо бегали немцы. Машина на большой скорости врезалась во вражеское укрепление и, проутюжив артиллерийские расчеты гитлеровцев, двинулась в глубь обороны противника. Там, на расстоянии семи километров, проходила вторая линия фашистской обороны. Это был сильно укрепленный участок противника, куда и устремились танки капитана Синева.
В следующую минуту с этим экипажем произошло то, что может произойти только на фронте. Когда до второго эшелона противника оставалось всего каких-нибудь семьсот-девятьсот метров, танк Виктора Шептунова подбили. Вражеский снаряд прямым попаданием сорвал правую гусеницу. Заскрежетав, он несколько раз дернулся и замер.
– Из машины никому не вылезать. Иначе всех перебьют, – раздался в шлемофоне Виктора приказ капитана. – Будем драться до наступления темноты, а там… Он не договорил. Припав к окуляру прицела, капитан стрелял по немецкой пушке.
– Товарищ капитан! – передан приказ командира прекратить наступление и возвращаться на свои позиции, – доложил радист.
Эту команду не мог выполнить только один экипаж капитана Синева. Бешено вращая башей, танк продолжал вести в сторону противника шквальный огонь.
Во второй половине дня немцы сбили последнюю гусеницу. Гитлеровцы видели, что экипаж машины цел, и решили любым путем взять его жившем. Но подойти к машине они не могли.
Весь день отбивалась горсточка советских танкистов от окруживших его гитлеровцев. Кончились боеприпасы, смолкла пушка, стихли оба пулемета. Теперь вся надежда оставалась на ночь.
Капитан чуть приоткрыл крышку башенного люка, и на миг внутри все осветилось отблеском красного зарева солнца, которое медленно садилось за горы.
– Смотрите – немцы! – крикнул заряжающий, и его рука невольно потянулась к замку пушки.
Гитлеровцы осторожно подходили к танку. Взобравшись на башню, они заклинили пушку, замазали все смотровые щели.
Потом один из них на русском ломаном языке предложил сдаться, заявив, что дает на размышление 15 минут,
– Не сдадитесь – взорвем, – пролаял он, и фашисты, оставив часовых, ушли.
– Ну, как же решим, братцы? – спросил капитан, обводя всех тревожным усталым взглядом. В танке было очень душно. С лиц танкистов катились грязные ручейки пота.
Все молчали. Тогда тишину нарушил водитель танка коммунист Виктор Шептунов.
– Что и говорить, дело наше плохое. Но и от немцев ждать нечего. Лучше погибну, но из танка не выйду.
Вскоре фашисты снова подошли к машине и повторили свое условие. В ответ последовал решительный отказ.
Взрыв огромной силы потряс воздух. Мина, подложенная немцами под десантный люк радиста, сделала свое черное дело.
…Разведчики одного из подразделений наших частей возвращались с очередного задания. В пути они случайно наткнулись на советский подорванный танк. Сняв двух немецких часовых, разведчики осмотрели танк и извлекли из него раненых танкистов.
Погиб один радист. У капитана Синева оторвало руку, у Виктора -ногу, заряжающего ранило в висок. Только к вечеру следующего дня разведчикам удалось пересечь линию фронта и доставить танкистов в свою часть.
Героический подвиг экипажа был высоко отмечен правительством. Мужественные воины были представлены к награждению орденами Красного Знамени. В числе их находился и наш земляк Виктор Никитович Шептунов.
…По широкой, залитой весенним солнцем площадке завода сухого молока идет человек. На нем брезентовая куртка и такие же брюки. Это и есть лучший сварщик завода Виктор Никитович Шептунов. Слегка при падая на протез, он направляется к консервному цеху, где заканчивался монтаж главного объекта завода – паропровода.
Неторопливым, привычным движением Виктор Никитович берет в руки держатель с электродом, и от прикосновения к металлу электрода все вокруг озаряется ярким пламенем электросварки. Сварщик на секунду отводит от себя щиток и тогда в радужных брызгах металла становится особенно отчетливо видно мужественное лицо бывалого танкиста.
М. Пильнов