Хабибулла-агай сменил профессию. Нигматуллин Хабибулла Абдрахманович

Ерикеев, Л. Хабибулла-агай сменил профессию : очерк

/ Л. Ерикеев. – Текст : непосредственное

// Путь Октября. – 1964. – 12 марта. – С. 2-3.

    – Хабибулла-агай, ты скоро всю семью на тракторы посадишь. Се­мейственностью пахнет, бригадир!

    Люди шутили, а Хабибулла Абдрахмано­вич задумывался. И в самом деле, не слиш­ком ли много механизаторов Нигматулли­ных: сам, сын Мударик, другой сын Мударис, да и третий туда же метит.

    В колхозе имени Кирова много желаю­щих стать механизаторами. «Пусть идут, – решил Нигматуллин. – Молодым надо да­вать дорогу. У них и руки покрепче и силенки побольше». И надумал старый бригадир трактористов, двадцать шесть лет водивший стального коня по колхоз­ным просторам, сменить профессию.

   В правлении согласились:

   – На пенсию, конечно, рановато тебе, Хабибулла Абдрахманович, а отдохнуть рукам надо – годы немолодые.

   – А я и не собираюсь на пенсию, – оби­делся было Нигматуллин.

    Председатель улыбнулся:

   – Не принимай близко к сердцу… Тут дело другого рода. Чабаны на родину просятся. Не отпустить – нельзя и заменить некем.

   Нигматуллин понял, о чем речь. На овцеферме работали двое казахов. Теперь потянуло их в родной Казахстан.

   – Вот и работа мне, – обрадовался механизатор.

   – Дело это новое. Ты ведь знаешь овцы у нас недавно…     г

   Нигматуллин хитро усмехнулся:

   – Ты ведь тоже не председателем ро­дился.

   Зиму шестьдесят первого года порабо­тал вместе с казахами. А когда земля на­полнилась весенним перезвоном, пересе­ленцы подались на юг.

   Туго приходилось одному. За советом можно обратится к зоотехнику, но он ведь не сидит целыми днями рядом. И стали появляться у Нигматуллина книги по овцеводству. Зайдет кто-нибудь на ферму, а Хабибулла Абдрахманович с книжкой си­дит.

   – Наш чабан читает роман.

   Нигматуллин сердился:

   – А ты не смейся, а взгляни, что умные люди пишут. Тут все расписано, как за овцами ухаживать.

   Однажды ферму посетил председатель. Овцевод обратился к нему:

   – Читал я в одной газете про искусст­венное осеменение…

   Председатель выжидающе глядел на ча­бана.

   – Хорошее, оказывается, дело. Вот бы и у нас…

   – Правильно мыслишь, Хабибулла Абдрахманович. Правление уже обсудило этот вопрос. Нынче применим.

   …Коротки летние ночи, но и они каза­лись долгими Нигматуллину. Зябко поёживаясь, спешит он ранним утром на ферму. Пораньше выгонишь – лучше накормишь. А когда солнце поднимется к зениту овцы уже будут в прохладном месте. Жара – плохой помощник животновода. Задыхается от нее тепло одетая овца.

   В этом Нигматуллин убедился сам. Поздним вечером как-то заглянул он в овчарник. Было душно в помещении. Чабан увидел неестественно лежащую овцу. Бо­ка ее раздувались, дыхание было тяжелым.

   «Отчего? – мелькнуло в сознании. – Уж не перекормил ли?».

   Взвалив животное на плечи, вытащил в карду. Па свежем воздухе овца ожила, встала на ноги и, как ни в чем не бывало, стала прохаживаться по загону.

   «Век живи – век учись, – подумал Нигматуллин. – И как это сразу я не догадался?». В теплое время чабан не загонял больше овец в помещения.

   За лето старик осунулся. Лицо стало темным от солнца, резче обозначился тон­кий с горбинкой нос. Но чабан по уны­вал. Отара его набирала сил, крепышами становились ягнята – ровные, преимущест­венно породы прекос.

   А когда закончился год, радости Нигматуллина-бабая по было границ. Годовой настриг шерсти от каждой овцы составил пять килораммов. Такого не добивался ни один чабан в районе! От ста маток тогда он получил сто двадцать ягнят.

   Нигматуллина поздравляли:

   – Ты в рубашке родился, Хабибулла-агай.

   Некоторые сомневались, покачивая го­ловой:

   – Пять килограммов – это небывалое. Случайность! Посмотрим, что будущий год покажет.

   А 1962 год тоже показал, что успех ча­бана – не случайность. Шерсти он настриг 4.5 килограмма, а ягнят получил 130.

   Выступая на собрании животноводов, Нигматуллин рассказывал:

   – Думаю, что можно было все пять килограммов настричь. Дело в том, что мы овец никогда не выбраковывали, а они ведь стареют. Старая же овца, как изве­стно, много шерсти не даст. И со стриж­кой у нас еще не все в порядке. Стричь овец надо так, чтобы ни одного клочка шерсти не потерять.

   – А ты покажи, агай, – заметил кто-то. – И покажу, – пообещал Нигматуллин. Он много, читал о передовых методах стрижки овец. Хотелось ему посмотреть на работу опытных стригалей. И вот мечта эта сбылась в 1963 году, когда он, как один из лучших чабанов Башкирии, прибыл в совхоз «Привольный» Волгоградской об­ласти на Всероссийское совещание овце­водов. Здесь и встретился Нигматуллин с чемпионами Российской Федерации по стрижке овец оренбуржцами Н. И. Холо­дом и Е. И. Поповой.

   Особенно восхитило его мастерство «ко­роля стригалей» новозелландского овцево­да Годфри Боуэна. Свое искусство мол­ниеносной стрижки он демонстрировал… с завязанными глазами. Обработав овцу, он развернул руно. На полу не осталось ни грамма шерсти.

   – Вот это работа!

   Нигматуллину предложили:

   – Посмотрите, как обработана овца.

   Тот поймал ставшую гладкой и ослепительно белой овцу. С интересом осмотрел ее и не нашел ни одной царапины от нож­ниц. Стрижка была ровной, без единого огреха.

   – Будто в парикмахерской побывала, –  удивлялся чабан.

   Много нового почерпнул на этом сове­щании Хабибулла Абдрахманович. «Теперь-то я сумею показать, как надо пра­вильно стричь овец», – думал он.

   Когда наступила пора осенней стрижки, чабан подобрал нужную литературу, вы­весил плакаты, поговорил с каждым стри­галем. Стрижку контролировал сам, чтобы сполна получить шерсть с каждой овцы.

   И этот год принес успех: 4, 5 килограм­ма с овцы. Но Нигматуллин был недово­лен.

   – Мало! Если б было еще одно помеще­ние… А теснота, она ведь влияет на шер­стность.

   Председатель правления Афтах Гатич Ишмаев заметил:

   – Получишь ты нынче ягнятник. А на будущий год построим арочные помеще­ния.

   Новое помещение появилось в конце го­да. Чабан обмерял его вдоль и поперек. Пятьдесят метров в длину, девять – в ши­рину. Прикинул: «Примерно на триста голов».

   – Еще надо!

   Животноводы, наблюдавшие за дейст­виями Нигматуллина, рассмеялись:

   – Ох и непоседливый бабай! Не успеет одно получить, подавай ему другое.

   – А как же! – кипятится чабан. – Боль­ше трехсот ягнят у нас уже есть? Есть. А сколько еще будет – окот-то не кончился…

   …Суровая зима выдалась нынче. Кор­мов – в обрез. Забот у Хабибуллы Абдрах­мановича прибавилось. Надо вовремя и строго по рациону накормить овец, про­следить, чтобы помощники Фарит Мухамедьяров и Ядгар Мурфаизов, прибыв­шие на ферму недавно, вывели живот­ных на прогулку. Каждый день ферма пополняется маленькими питомцами. Ста­рый чабан особенно беспокоится за них. Если они выдюжат в эту пору, никакая непогодь не страшна будет потом. И благодаря стараниям старшего чабана окот идет нормально, без падежа.

   В эту зиму и появились на ферме гости из соседнего оренбургского колхоза. Они интересовались всем, дивились успе­хам чабана. Радостно было сознавать Хабибулле Абдрахмановичу, что и он теперь может передать полезное людям, помочь своим советом.

   Когда расставались, Нигматуллин как бы между прочим поделился своими пла­нами:

   – На слет ударников вызывают в уп­равление. Думаю, там сказать слово. А сло­во такое: получить в этом году 125 ягнят и настричь с головы пять килограммов шер­сти. Вот мой рубеж!

   В колхозе знают цену обещаниям ста­рого чабана. Хабибулла-агай слов на ве­тер не бросает.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *