В декабре 1702 года Петром I был издан указ:
«О всяких делах надлежит печатать куранты,
а для напечатания тех курантов присылать
из приказов в монастырский приказ
ведомости, и из монастырского приказа
те ведомости отсылать на печатный двор».
«Вести», «Ведомости», «Куранты» – рукописная газета с таким названием известна в России с начала XVII века. Носила она деловой характер и предназначалась для довольно узкого круга лиц («государю чтено и боярам»), но была известна и за пределами царского двора. Русские государи почитали доставку «еуропских вестей» за «великое дело» и не жалели средств на издание газеты. Так, одному иноземцу (Ивану фон Сведену) за обязательство доставлять в Москву «сведения» из разных стран было положено огромное годовое жалованье в 500 руб. и 500 соболей! Над изданием газеты трудилось довольно много людей. Ее корреспондентами были известнейшие люди своего времени (Адам Олеарий и др.), а составители газеты, ее редакторы, переводчики получили даже особое официальное название «курантельщики». Так что использованное Петром в указе слово «куранты» – не случайно. Ничего нового он не придумал. Он только захотел сделать газету более доступной, решив издавать ее в печатном виде.
Петровское веление было встречено приказами с прохладцей. На слова государя там никто не откликнулся. И поначалу за всех отдувался переводчик посольского приказа, подбиравший материалы из иностранных газет. Такое положение его, однако, не устраивало, и он стал жаловаться «главному редактору» – государю: «Указано ведомости присылать из всех коллегий, а не из одной нашей, которая трудолюбивая и милостивая пожелала Вам ведомостями служить за все канцелярии».
Но государь почему-то долго не реагировал на леность своих подданных, хотя сам он не только следил за газетой, но и намечал для перевода места из голландских газет, выступал в роли цензора («сей статьи меж скобок в народ не пускать») и корреспондента. В «Ведомости» вошло немало собственноручных писем Петра. Сотрудниками «Ведомостей» были и многие его сподвижники. Так, все «реляции» об успехах нашего оружия присылались начальствующими лицами прямо из военных походов…
Чернитель – неуч!
Бездеятельность приказов и коллегий все же вывела из себя директора типографии. В июле 1719 года он делает запрос на высочайшее имя: «Раболепно прошу, мой государь, отписать: одне ли печатать чужестранные ведомости или сообщать со оными и о публичных делах, которых здесь довольно?» Петр, конечно, понял «намек». В его планы никак не входило уничтожение русского отдела, и вскоре в газету «для наведения порядка» были назначены два деятельных сотрудника – Синявич и Волков.
Волков сразу же проявил недюжинную энергию: «Извольте приказать печатать № 64 и 65 вместе, а не порознь; и не вычеркивайте из них ничего!» – ругался он на типографию. В другом письме за неумелую правку едко позорил корректора: «Выпущено слово «только», без которого склад стал бестолковый, знать потому что чернитель неуч и складу не разумеет».
«Впредь не извольте в наших ведомостях слов переменять, как вы чините», – требовал он от типографских работников. Но те не очень-то слушались советов Волкова, а между тем именно к нему и приходили все «неудовольствия» на «различные оплошности».
Чтобы как-то исправить ситуацию, Волков ставит вопрос ребром: «Понеже в печати являются разные прибавочки и убавки, по случаю которых и шум и осуждение бывают, того ради извольте всякую напечатанную ведомость ко мне присылать, а уж в публику отдавать после моего прочтения!»
Право цензуры он получил, но типография не смогла ему этого простить. Всякий промах она ставила в вину Волкову. Писались даже и кляузы. И не раз потом Волкову придется оправдываться: «Не надлежит на человека находить ябедами».
«Мемории для гисториков»
«Герр Питер» тем временем мечтал вести «русскую пропаганду» не только в России, но и на Западе. С этой целью он потребовал от князя Куракина «куранты печатные присылать в Европу», обещая «законное число денег на каждый год» тем, кто за «сие дело возьмется». Проект этот почему-то пробуксовывал, и Петр даже предпринял тайно ряд мер, от которых, по словам Волкова, в Европе «великие шумы были» и «суд и осуждение».
После многих неудач царь вроде бы (так казалось многим) потерял интерес к печати. На какое-то время судьба «Ведомостей» повисла в воздухе. «Ведомости» теперь печатались с таким запозданием, что, по словам Волкова, они превратились, скорее, в «какие-либо мемории для гисториков», но никак не могли «почитаться за новость».
Волков пребывал в унынии и даже предлагал «бро сить все дело». «Уведомьте меня, – писал он начальнику с досадой, – присылать ли к вам такие потребные ведомости или прекратить… А мне кажется: пора сие дело оставить».
Но, как это часто бывает, когда у всех уже готовы были опуститься руки, Петр неожиданно вспомнил о своем детище и, «узрев о нем нерадение», устроил всем разгоняй. Если до этого газета едва-едва выходила раз в месяц, иногда даже раз в год (!), – то после «государева внушения» дела завертелись так, что уже к декабрю 1722 года «Ведомости» выпускались три раза в неделю!
С той поры и до самой смерти царя никаких сбоев с их выходом не было. А в 1728 году, уже при императоре Петре II, газета, наконец, обрела настоящих хозяев. Она была передана в Академию наук, и впереди у нее была еще долгая жизнь…