Конец браконьерской стройки?

Мерзабеков, М. Конец браконьерской стройки?

/ М. Мерзабеков. – Текст : непосредственный.

// Путь Октября. – 1989. – 22 июня. – С. 2.

 

   Можно надеяться, что одержана еще од­на победа в борьбе за спасение Волги. Экспертная комиссия Госкомприроды СССР вынесла заключение: остановить строительство Башкирского водохранилища на реке Белой (Агидель) ввиду его экологической и экономической необоснованности. Двух­летняя борьба общественности Башкирии против сооружения «моря расточительст­ва», неоднократные выступления «Совет­ской России» за проведение вневедомст­венной экологической экспертизы проекта привели к реальному результату. Конечно, точку в истории злосчастной стройки и сегодня ставить рано: выводы госэкспертизы предстоит утвердить в правительстве. Тем не менее тот факт, что многосто­ронняя и представительная комиссия экс­пертов отвергла браконьерскую стройку, вселяет надежду.

 

   Кстати, первоначально водохранилище называлось именем села Иштуган, но потом было переименовано в Башкирское — надо понимать, для прида­ния масштабности. Одновременно строй­ку провозгласили «ударной комсомольской». Увы, громкие название и титул прикрывали лишь ведомственные и мест­нические амбиции.

   Напомним, что в последней из серии публикаций об этом объекте в «Совет­ской России» («Без минуты передыш­ки», 26.04.89) высказывалась озабоченность затяжкой уже второй по счету экологической экспертизы проекта, что было на руку Минводхозу и его регио­нальным союзникам в лице некоторых руководителей партийных и советских органов Башкирской АССР. Они не скры­вали своих намерений побольше зако­пать в плотину миллионов, чтобы затруд­нить или даже сделать невозможной ос­тановку стройки. Медвежье усердие лишь усугубило удар по природе и экономике. Вот что сказал председатель комиссии Главной государственной эко­логической экспертизы доктор географических наук Н. Глазовский:

   — Комиссия полностью разделяет мнение, что экспертиза затянулась. Нам и самим хотелось ускорить ее, но ведь членам комиссии предстояло изучить, проверить точность расчетов, составляющих 90 (!)томов. Мы постарались объективно взвесить все «за» и «про­тив».

   Для чего же создавалось искусствен­ное море на южной излучине реки Бе­лой? По проекту, оно должно было служить трем задачам: дать недостающую воду промышленным городам юга ав­тономной республики, дать добавочный зарегулированный сток чистой воды для разбавления недоочищенных промстоков и дать воду для орошения.

   А вот выводы экспертизы: по всем трем позициям концепции и расчеты авторов несостоятельны. Проект вообще не отвечает современной стратегии ох­раны окружающей среды.

   Дефицита воды в Белой нет сегодня, не видится и в перспективе. Нормативы водопотребления в проекте резко завы­шены в силу ошибочной методики рас­чета, а также из-за ориентации на экс­тенсивное развитие экономики, расточи­тельное использование природных ре­сурсов.

   Проект ориентирует промышленность зоны не на прекращение выбросов заг­рязняющих веществ, а на их разбавле­ние. От этого токсичные вещества, вы­брасываемые в Белую, не уменьшатся, а будут накапливаться в бассейне Волги и Каспийском море. Одно из уязвимых мест проекта в том, что он вообще не берет в расчет загрязнение водоемов че­рез атмосферу. Без чистоты воздуха нельзя достичь чистоты рек, в том чис­ле создать гидроузел с качественной во­дой.

   Проект не учел альтернативных ва­риантов решения проблемы здоровья ре­ки — опережающего строительства сооружений для очистки городских и про­мышленных сточных вод, а также ус­тройств по очистке газодымовых выбро­сов. А главное — изменения технологии производства. Важно не ловить грязь, а стараться не производить ее.

   Много и других прорех оказалось у «самого крупного» гидроузла на Урале. По мнению комиссии, например, противоречит закону и не может быть оп­равданным размещение водохранилища в природном национальном парке «Баш­кирия». Затрагивается и территория за­поведника «Шульган-таш» со всемирно известной Каповой пещерой.

   Комиссия выявила в проекте столько ошибок, наткнулась на столько неучтенных факторов и данных, что не будет преувеличением сказать, стройка замешена на прочной смеси невежества, безнравственности и ведомственной  ко­рысти, — комментирует член экспертной комиссии профессор Башгосуниверситета, доктор геолого-минералогических наук А. Кинзикеев. — Когда же стало очевид­но, что проектировщики не сумели за­щитить свое детище, они попытались привести демагогический довод: смета, дескать, предусматривает и затраты на социальные нужды местного населе­ния…

   Ох уж эти «блага»! Не без иронии об этой «благотворительности» ведомств размышлял в нашей беседе председатель экспертной комиссии Н. Глазовский:  — Нравственно ли навязывать Баш­кирии «рукотворное море», если насе­ление, общественность, ученые — про­тив? Местные власти идут на такие ка­бальные объекты потому, что у них нет своих средств на создание социаль­ной инфраструктуры и строительной базы. До тех пор, пока не введем тер­риториальный хозрасчет, не прекратится и вторжение ведомств.

   История стройки — это и печальная иллюстрация того, как трудно дается перестройка экологического мышления. В ходе двухлетней дискуссии, казалось, высказано достаточно убедительных до­водов о бессмысленности гидроузла, беспочвенности эйфории по поводу «радуж­ных перспектив» орошения больших площадей. И еще год назад можно было остановить стройку, когда первая экс­пертиза проекта, выполненная по прось­бе газеты «Советская Россия».   Институтом экологии Волжского бассейна АН СССР, вынесла отрицательное заключе­ние.

   Что же успели истратить на стройке и что удалось спасти? Предотвращенный ущерб при прекращении строительства гидроузла, по оценке экспертизы, соста­вит минимум 740 миллионов рублей. Безвозвратными потерями надо считать 60 миллионов рублей. Еще 30 миллио­нов потребуется на консервацию начатых работ и рекультивацию земель. Создан­ная здесь строительная база, сооружения пригодятся для социальных и хозяйст­венных нужд территории. Оставшиеся средства предложено передать в распо­ряжение Совета Министров БАССР, что­бы направить их на водо- и воздухоохранные мероприятия в регионе по еди­ной программе.

   Стройплощадка представляет сегодня типичную «фронтовую зону», где ведет­ся наступление на природу. Близ села Иштуган зияют кратеры пяти гравий­ных карьеров. Богатая черноземная поч­ва, которую строители клялись-божились снять со всего ложа и вывезти, на самом деле большей частью перемешана с грунтом, растоптана. Лес на значитель­ной части территории затопления «сведен».

   Но Минводхоз РСФСР, трест «Башгидрострой» сегодня еще в большом долгу перед населением деревень, кото­рое они длительные годы держали под угрозой выселения. Однако по всему видно, что интерес к социальной части комплекса у строителей сегодня явно поостыл.

   — Как только пришла весть об от­рицательном заключении экспертизы, — говорит первый секретарь Мелеузовского горкома КПСС Ф. Хасанов, — гидро­строители начали выставлять по поводу строительства жилья всякие отговорки: кто, дескать, теперь деньги даст на жилье… Поселок Восточный, сооружаемый для переселенцев из зоны затопле­ния, строится ни шатко ни валко, по остаточному принципу. Надо во что бы то ни стало обязать строителей закон­чить его возведение.

   Ошибку Иштугана мы склонны валить на затратный механизм, на подходы за­стойного периода. Так ли это? Ведь уже пятый год идет перестройка, и именно за эти годы некоторые должностные ли­ца силой предоставленной им власти напролом проводили негосудар­ственную, амбициозную политику, отме­тая с порога любой аргумент против их мнения. Неужели так и не будут выяв­лены конкретные виновники авантюрной стройки, вставшей народному карману в сотню миллионов рублей? Этот вопрос хотелось бы адресовать правительству Российской Федерации.

М. Мерзабеков,

собственный корреспондент «Советской России»,

член комитета «Агидель» — регионального отделения

Общественного комитета спасения Волги.

(«Советская Россия» от 16 нюня с.г.).

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *