Байков, А. Поговорим о… подсолнечном масле
/ А. Байков. – Текст : непосредственный.
// Путь Октября. – 1989. – 24 октября. – С. 1.
Дымящуюся парком на рассыпчатом искристом разломе горячую, круто присоленную картошечку макаешь в блюдце с жидким янтарем, подставляешь ломоть хлеба, естественно, лучше черного, чтобы не уронить ни капли и… Ах и хороша же картошечка с настоящим деревенским духовитым подсолнечным маслом. Нет кушанья из простых вкуснее. Часто ли мы балуем себя этим нехитрым лакомством! Да где уж там. Людям старшого поколения можно позавидовать – они хоть помнят, что это за вкуснятина.
Подсолнечное масло – продукт часто нами используемый, по многим качествам незаменимый, отличающийся завидной питательной ценностью. Потребляем мы его в таких количествах, что обойтись без промышленного производства попросту нельзя. Но, я уверен, это не значит, что мы должны отказаться от его кустарного производства, того самого, что дает ни с чем не сравнимые вкусовые и оздоровительные качества продукта. Выдавать семя подсолнечника в качестве натуральной платы могут многие колхозы и совхозы. В ряде хозяйств это и делается. Часть сверхплановой продукции хозяйства теперь могут продавать не государству, а на рынке или через торговую организацию. Такая практика тоже имеется. Значит, на руках людей есть сырье, его может быть и больше. Но как из семян получить масло? Когда-то крестьянин, покидав мешки в телегу или в сани, ехал на ближайшую маслобойню. Говорят, маслобоек раньше хватало, спрос на услуги определял предложение – держать маслобойку было выгодным делом. Нынче же податься владельцу нескольких мешков семечек некуда. Спрос есть, а вот предложений услуг не стало, хотя и дело по-прежнему небезвыгодное. Кто сейчас скажет точно когда пропали маслобойки – в пору коллективизации, раскулачивания, держали-то их крестьяне не бедные? А может это случилось в ту пору, когда на трудодни получали печально известные «палочки»? Но главное не это, главное в том, что не стало маслобоек.
В нашем районе осталось всего две маслобойки, одна из них в колхозе им. 50-летия СССР. Если о первой приходилось слышать, то существование второй было для меня открытием случайным. В столовой колхоза, куда мы заехали пообедать, разговорился с пожилым человеком. Обычная, ничего не значащая беседа. Смешно об этом говорить, я же не специально нюхал его, пахло от моего знакомого как-то особенно вкусно. Оказалось, что Николай Дмитриевич Шкаликов работает на маслобойке. Можно ли посмотреть? «Ради бога, приходите, – Николай Дмитриевич показал на неказистое здание со слабо дымящейся трубой в углу территории мастерских, – вон наше производство».
Маслобоек я раньше не видел и потому ожидал увидеть нечто более сложное и совершенное. Однако простота, а если точнее – примитивность производства, не разочаровали, а, не побоюсь этого слова, больше умилили нас. Попытаюсь описать технологию. Сначала семя подсолнечника проходит через рушку-веялку, затем ядра пропускаются через вальцы, растирающие их в рассыпчатую кашицу, последние закладываются в два небольших, ведер на пять-шесть, котла. После тепловой обработки масса подается на пресс. Вот и вся нехитрая технология. Ни о каком конвейере и речи нет – все орудия: совок, мешок, ведро. Работают здесь пять человек: это уже знакомый мне Николай Дмитриевич Шкаликов, Хасан Миниахметович Валеев, Хамит Самигуллович Хамитов, Ульфат Зинатуллович Рахматуллин – все они в возрасте или пред- или уже пенсионном, руководитель коллектива Рафкат Хасанович Яппаров значительно моложе.
Не прекращая работы, маслоделы, дополняя друг друга, рассказывают. Маслобойка эксплуатируется осенью и зимой. Стаж работы у всех от трех до пяти лет. Работу тяжелой не – назовешь, но и не из легких. Оборудование все старинное – все помнят эту маслобойку еще с детских лет. Правда, место ее размещения не раз менялось. Из нового что? Да, пожалуй, электромотор, когда-то маслобойка работала на конной тяге, и пресс перевели на масляный компрессор, Ежедневно перерабатывается до тонны семян. Из каждого центнера выход 12-16 и больше литров масла. Сейчас перерабатывается подсолнечник колхоза, масло пойдет на внутренние нужды. Потом придет пора давить масло частным владельцам. На селе многие пользуются услугами.
В углу небольшого, насквозь пропахшего терпким запахом масла помещения мерно работает мотор. От него на длинный вал, установленный вдоль стены, легонько прихлопывая на стыке бежит ремень, от вала вращение передается еще по двум ремням на мешалки котлов – варево не должно пригореть.
Рафкат Хасанович смеется:
– Что, нравится наша маслобойка? Мне тоже. Весной на тракторе, летом машинистом на АВМ – работы хватает, а вот осень всегда жду. Хорошую добрую память оставил о себе Хабей-ага Аитов, многие годы он был хозяином маслобойки. Вот уж кто знал толк в ее работе, знал секреты душистого вкусного масла. Он и меня кое-чему научил, стараемся не уронить марку и сейчас.
Рафкат Хасанович приоткрыл крышку котла – ну что, кажется, дошло варево Выгруженные из лючков котла четыре ведра горячей кашицы переносится в рядом стоящий щелястый металлический бочонок. Поворот рычага – завертелся четвертый ремень с вала, заработал компрессор. Медленно вдавливается в бочонок шток пресса – и вот из его щелей сначала в поддон, а потом в подвешенное на крючок ведро по трубочке побежало горячее масло. То самое, с которым так хороша горячая картошка, которое по праву можно назвать лечебным.
Говорим о развитии подсобных промыслов на селе, в колхозах открываются то швейные мастерские, то столярные участки, еще что-то. Дело, конечно, хорошее и нужное. Но почему не открываем маслобоек, ведь практически везде есть неудовлетворенный спрос на их услуги? Забылся нежный аромат душистого масла? Или не по силам нам в век НТР сотворить хотя бы в центральных усадьбах хозяйств то, что было по силам нашим предкам сто лет назад?
А. Байков.