Время собирать камни : встреча / подготовил к печати А. Бойков.
– Текст : непосредственный.
// Путь Октября. – 1989. – 29 августа. – С. 2-3.
В конце июля состоялась встреча народного депутата СССР Николая Ильича Кашникова, представителей партийных и советских органов, общественности города, специалистов химического завода с группой ответственных работников Башкирской Госкомприроды в составе заместителя председателя ГКП Сергея Викторовича Куршакова, начальника отдела охраны атмосферного воздуха ГКП Александра Павловича Венкельмана, ведущего инженера отдела экологических экспертиз проектов Любови Ивановны Лоховой. Ее участники обсудили вопросы, связанные с экологической проблемой, возникшей в связи со строительством производства аммиака в Мелеузе.
А эту встречу представителей прессы никто специально не приглашал – назвали место, время и все. Могу допустить что не для всех ее участников представительство газетчиков было по душе, но времена таковы, что не допустить нельзя – гласность.
После того дня прошло достаточное время. В который раз прослушиваю магнитофонные пленки с записями, но ничего кроме глухой тоски и раздражения это занятие, но вызывает: собрались взрослые люди, специалисты в своем деле, говорят вроде бы на одном языке, и об одном и том же, но какой сумбур! Особенно характерно в этом плане начало встречи – эх, дать бы читателям послушать пленку. Картина напоминает момент игры футболистов в известной детской книжке, где старик Хоттабыч всем игрокам великодушно дает по собственному мячу – водят все, бьют все. Но вот, кажется, выходят в нападение сторонники «зеленых» (Миронов и Шевченко) – документы, которые они оглашают, свидетельствуют о превышении ПДК в выбросах производств химического завода. Жду, что сейчас представители другой стороны аргументированно им возразят, приведут контрдоводы. Но не тут-то было – следуют сомнения в … достоверности документов, и… тут же контрнаступление, и… новый виток яростного спора на разных языках.
Как же представить беседу на газетной полосе? Дать полную стенограмму, сложнейшей и более чем путанной беседы, в которой часто говорят сразу несколько человек и тем самым обречь читателя на долгое разгадывание ее сути! Да надо же уважать его, нашего читателя! Вычленить главное, чтобы не занять всю газету? Да перед кем же я провинился, за что же такая горькая участь систематизировать и приводить в порядок тот сумбур… Только переписать фонограмму, просто «причесав» ее, как это принято в нашем деле быть беспристрастным! А как же моя позиция, ведь она же есть – не переписчик же я, не монах-летописец.
Решено: выбрасываю начало, там, где водят все и бьют все, – все равно ничего не понять, кроме того, что люди говорят на разных языках, когда не хотят понимать друг друга. Дальше иду на риск: главное из беседы плюс комментарий.
Итак…
Куршаков: Вернемся к началу разговора, к вопросам, которые Николай Ильич ставит. Это экспертиза производства аммиака, с этого я хочу начать.
Кашников: Прошу прощения, я ставлю вопрос не только об экспертизе производства аммиака, я ставлю вопрос об, экологической экспертизе в Мелеузе в целом.
Молчанов: (председатель городского совета ВООП): Аммиак отдельно рассматривать нельзя, нужно вопрос о его строительстве рассматривать в комплексе.
Куршаков: Я хочу уточнить, у нас было порядка десяти писем, везде: ставится вопрос только об экспертизе нового производства. Это я хочу подчеркнуть. Посмотрели мы проект, много раз смотрели. Проект – отличный. Дело ведь не в том, чтобы его отвергать, если здесь плохо. Давайте так ставить вопрос – приведем в порядок то, что на сегодня есть на химическом заводе, а потом примем решение о строительстве.
Комментарий. В депутатском запросе Н. Н. Кашникова вопрос сформулирован достаточно четко, он же сам еще раз уточнил это в реплике, уточнение повторил Ю. И. Молчанов – вроде хорошо это было слышно. Оказывается, можно не слышать и продолжать говорить о том, что проект отличный. Госкомприрода пока из доверия не вышла, в ее экспертизу, можно верить и никто не пытался ее опровергать. Но здесь речь о другом: можно ли строить новое производство, пусть даже по отличному проекту, в Мелеузе, где уже есть крупные не безвредные для природы и человека производства, где весьма ощутимо влияние архинеблагополучного в экологическом отношении северного соседа города Салавата. Речь идет о том, чтобы ГКП своей экспертизой дала ответ, во что же выльется сумма влияний на природу того, что мы уже имеем плюс влияние Салавата, плюс влияние нового производства. И потом: насколько же плохо или хорошо (дай-то бог, чтобы это было так) то, мы уже имеем – как, не зная этого, приводить что-либо в порядок. Кстати, сумбур начала встречи и был по сути связан с вопросом: а хорошо ли сегодня у нас в Мелеузе? Мнения сторон не только расходились, выяснилось, что стороны учитывают влияние химических производств на природу не по одним и тем же методикам – какое уж тут единство. И еще «потом принимать решение о строительстве» уже не придется – производство строится, и близко к завершению. А вообще-то, мысль, была высказана верная, вполне по духу доброй старой пословицы «семь раз отмерь». Да только выясняется, что никто еще не «мерил», да и как «мерить» – не знают.
Куршаков: Госкомприрода дала заключение по комплексу аммиака – проект отличный. Его нельзя сравнить ни с какими из действующих производств, нет вопросов к новому проекту, но надо ведь смотреть, где оно размещается, это же совершенно другой вопрос. И если здесь загазованность высокая и плохая работа очистного оборудования воздушного и водного, так, слушайте, причем здесь новое хорошее производство, я этого никак не могу понять. Ставить надо вопрос так – не пытаться от ГКП получить отрицательное заключение по новому производству, не можем дать другого если оно хорошее. Другое дело, привести в порядок действующее производство – в чем гвоздь вопроса. Если будет все приведено в порядок, принимаем заключение по проекту строить или не строить это ваше дело. Мы ведь не даем разрешения строить или не строить. Если сейчас плохой сам завод, это не значит, что мы должны отрицательно относиться к тому проекту, который нам дали на рассмотрение – вот позиция ГКП.
Шевченко (главный врач городской СЭС): Не в пустыне же, кажется, это новое производство будет стоять. Надо оценить, где оно сажается, ведь для этого же, наверно, экспертиза существует?
Куршаков: Еще раз повторю, была экспертиза проекта, а не региона, вы понимаете разницу?
Комментарий: Ну как же хочется, чертыхнуться или хотя бы сравнить настойчивое объяснение, понимания вопроса уважаемым товарищем Куршаковым с таким примером. Мебель делается по отличному, это подтвердила экспертиза, проекту. Повторяю, отличному проекту. Но влезет она – в вашу квартиру или нет – не знаем. Если влезет, будет ли вам хорошо в этой квартире – тоже не знаем, такой экспертизы не было. Но мебель делается по отличному проекту, отличному!
Масютин (председатель исполкома горсовета): Сергей Викторович, извините, я вмешаюсь, вы несколько раз повторили, я вынужден вас поправить – экспертизы производства не было.
Куршаков: Не было!
Масютин: А было соответствующее согласование проекта.
Куршаков: Все правильно, было согласование.
Масютин: А вы повторяете: экспертиза, экспертиза. И мы же просили, что-бы…
Куршаков: А что, по-вашему, согласование – это не мнение специалистов?
Масютин: Мы же просим экспертизу с учетом производств уже существующих. Ведь реальные безобразия, которые есть на производстве сегодня, о них в начале уже говорилось, не учитывались.
Куршаков: Они есть, верно. Это не учитывается при согласованиях проекта.
Масютин: А как мы должны пояснить все это народу? Воздействие Салавата ведь тоже не учитывается пока. Вот же пучок вопросов – на них нужно дать ответ!
Куршаков: Так надо вести речь не об экологической экспертизе проекта, а вести разговор об экспертизе данного региона города Мелеуза в целом. Тогда будет другое дело. Тогда будет в комплексе рассмотрен вопрос.
Кашников: Вот вы говорите: проект, хороший. А в справке завода, написано – с вводом производства аммиака выбросы вредных веществ в атмосферу увеличатся на 16,5 процента, появятся еще 19 новых выбросов».
Куршаков: Так это один вопрос. Еще какие вопросы? Я сейчас сразу на них отвечать буду.
Кашников: Так. Вот по другим документам – вопрос по выпарным установкам, по углекислому газу, еще вопрос о том, что в момент пуска и остановок будут производиться выбросы до 150000 кубометров газа на факел. Далее, неправильное размещение площадки в 625 метра от Белой, аммиак особенно хорошо растворим в воде и этим обеспокоены жители Салавата. Вот такие вопросы.
Куршаков: Пожалуйста, начинаю отвечать.
Пашков (зам. директора завода по капитальному строительству, перебивая): У меня есть просьба. Чтобы провести это совещание, нужно, заслушать мнение каждого присутствующего. Почему мы сейчас задаем вопросы председателю комиссии и почему он должен отвечать?
Комментарий: Как же, оказывается, я наивен. Есть депутатский запрос, присутствует на встрече и сам депутат, но, оказывается, он не вправе задавать вопросы тем полномочным представителям ГКП, которые и приехали для того, чтобы ответить на запрос?
Масютин: Но для этого мы и собрались.
Куршаков: Эти вопросы не сложные, я на них отвечу.
Азнаев (директор химического завода): Я, извиняюсь, перебью. У нас есть документы по размещению производства, те же товарищи, которые здесь сидят, нас затолкали ближе к Белой. Предложения наши были другие. Петр Яковлевич (к Масютину), вы тоже подписались под документом о размещении, поэтому давайте…
Пашков: Почему-то все поумнели…
Масютин: Тогда давайте говорить честно кто и как подписывал.
Пашков: Да, конечно, я скажу честно, я скажу.
Масютин: Петр Яковлевич подписывал не к Белой, а на гору. И пока Николай Ильич вопросы задает, давайте будем слушать и отвечать.
Куршаков: Отвечаю: не было сделано расчетов в период пуска агрегата аммиака на постоянный режим работы агрегата аммиака с учетом периодических выбросов. Поясню, лист – 12-15, раздел 7, том I «Дополнения к расчетам». Все там зафиксировано, все сделано. Исходя из наших замечаний, которые были выданы в начале года.
Комментарий: Когда была произнесена эта фраза, я не понял, о чем речь, и почувствовал себя чуть ли не идиотом – господи, со свиным рылом-да в калашный ряд! Судя по всему, это чувство испытал не я один. Но решился вслух признаться в этом только Николай Ильич Кашников:
Кашников: Прошу простить меня…
Куршаков: Все это есть.
Кашников: ??? Что есть?! Я хочу уточнить, я ведь не специалист.
Куршаков: Я понимаю….
Кашников: Мне объяснять людям… Так вот.
Комментарий: Далее, последовало объяснение, его, давали в несколько голосов. Не буду утомлять читателя, суть его такова: в период согласования ГКП, если точнее, то, видимо, оно было произведено ее предшественниками, были даны замечания, проектанты их учли и сделали дополнительные расчеты. Ну и хорошо – сделано так, как и должно было быть сделано по логике вещей. Но, позвольте, были конкретные вопросы, где же конкретные ответы и как все-таки воспринимать воспроизведенную абракадабру с указанием листов, разделов, томов? На какой же вопрос в ней зашифрован ответ? Признаваться повторно в известном чувстве Николай Ильич, видимо, не стал, не посмел. Я тоже скромно промолчал. И только подумал: ну что, «съел», депутат, вот так вас – ишь, разобраться захотел, видишь ли, людям ему отвечать. Вот поди и ответь, если сможешь.
Куршаков: Далее – санитарная зона 625 метров. Я не знаю кто и куда сажал производство. Мы руководствуемся ГОСТом – он определяет для каждой реки водоохранную зону. Она определена и для реки Белой в 500 метров. Если бы было 400 – другое дело, а тут производство за пределами водоохранной зоны. Мало ли 625, надо ли 1000 метров – не знаю. Есть ГОСТ 500 метров. Понимаете?
Комментарий: Я лично понял, да вот только нынче не то что в ГОСТ, а кое во что и посерьезнее веры убавляется. И логика элементарная покоя не дает. В пределах 500 метров нельзя заниматься хозяйственной деятельностью вообще, так говорится в ГОСТе, но есть же разница в том, что располагается далее 500 метров – животноводческая ферма или же экологически опасное мощное производство. А коль это так, может в таких серьезных случаях не стоит руководствоваться только ГОСТом? Не одним же днем живем.
Куршаков: Третий вопрос по СО2. Ни в одном справочнике этот показатель не нормируется. Это то же самое, что оценивать и учитывать солнечную радиацию, не учитываем же мы ее. СО2 не токсичный газ, это ничего, это постоянный компонент атмосферы. Дальше. По способности аммиака растворяться в воде. Вопрос мне лично не понятен. Почему должен аммиак попадать в воду из производства, стоящего от реки за 600 метров, попадать в Белую? Непонятно! И дальше. Приводились цифры, что выбросы возрастут на 16 процентов, но почему-то в проекте фраза не уточнена до конца. А дальше сказано:
«Общее снижение выбросов в атмосферу к 1990 году составит с учетом ввода новых производств 1159,2 тонны» – таблица 1а. Понимаете? Действительно, новое производство даст выбросы, но ведь под новое производство проводится масса мероприятий. Я уже не знаю будут они выполняться или нет, тем не менее институт сделал расчеты на то, что будут выполнены эти мероприятия и с учетом выполненных мероприятий выбросы действительно не исчезнут, но уменьшатся на 1159 тонн. Если ничего не сделают на заводе, естественно, они возрастут на 16 процентов к сегодняшнему факту.
Кашников: Там указываются проценты, здесь же тонны.
Куршаков: Можно перевести в проценты, это элементарно.
Комментарий: Здесь вновь возникла разноголосица, порознь и в то же время единодушно наши уфимские гости и химзаводчане заверили Кашникова, что перевести проценты в тонны – элементарно, на том эта часть беседы и завершилась. А ведь как хороша словесная эквилибристика, как способ аргументации в споре, в котором участвуют специалисты и не специалисты – элементарный способ и очень действенный. Дальше прорвало и меня самого.
Корреспондент: Ну все-таки, как можно строить, не имея экспертизы в целом по региону? Вы дали заключение по проекту – он отличный, но по региону заключения нет. Сами же вы утверждаете, что нельзя без этого строить, нужно строить только с учетом экологии всего региона. Парадокс ведь, неправда ли? Как же мы строим сейчас?
Куршаков: На сегодня у нас еще нет методов определения, только может быть спектральный анализ. Откуда прилетела молекула СО2 –из Салавата, Стерлитамака, или из Канады? Это я к тому, чтобы учитывать фон. Понимаете?
Кашников: Ваша точка зрения сводится к тому, что пока не приведется в порядок ПДК на существующих производствах, приступать к строительству аммиака невозможно. Я вас правильно понял?
Куршаков: Вы правильно меня поняли. Только я не говорил о приведении выбросов к ПДК, я говорил о приведении в порядок производств уже существующих на Мелеузовском химическом заводе.
Кашников: А что это обозначает?
Куршаков: Привести выбросы к ПДК это, знаете, сложно. Очень много случаев, когда думают, что ликвидировав на каком-то предприятии источник загазованности сейчас же добьются изменения обстановки. А улучшения никакого не происходит. Может быть, это будет, еще десять лет продолжаться. Тогда вот мы и скажем – это у нас не здешнее, а это внешнее воздействие.
Кашников: Что значит «привести в «порядок?». Как объективно оценить в порядке ли у нас производство на Мелеузовском химическом заводе или нет.
Куршаков: Элементарно! Есть план мероприятий, к 1995 году завод должен выйти по показателям санитарно -допустимых нормативов по воздуху. Если форсировать эти работы…
Азнаев: Если мы сегодня возьмем цифры проектные – какие должны быть валовые выбросы и каких мы цифр достигли, то выясняется, что проектные показатели мы не превышаем. У нас резкое и значительное снижение выбросов. Это цифры, а не эмоции. Это реальность.
Шевченко: У меня есть дополнение. Товарищи, вся беда в том, что у нас есть превышение загазованности по санитарно-защитной зоне, по близлежащим деревням и городу. Но сегодняшние выбросы, действительно, меньше показателей, согласованных с ГКП или инспекцией по охране атмосферного воздуха. Но это же не ориентир, если говорить строго. Если мы позволим себе те плановые выбросы, что согласованы документально, а значит разрешаются, я не знаю, что здесь у нас будет! И так люди через день жалуются. Согласованные выбросы по химическому заводу завышены намного! Когда рассматривался фон ПДВ. санэпидемстанция отклонила показатели от согласования. Их согласовала ГКП, теперь уже так надо говорить. Это явно завышенные выбросы, которые не учитывают фоновых концентраций, уже сложившихся к моменту очередного согласования ПДВ по новым производствам. И почему мы сегодня говорим только о Мелеузе? У нас есть деревни, люди в которых в настоящее время задыхаются. А если мы еще аммиак поставим, что будет тогда?
Азнаев: Что значит «явно завышены»? Сегодня нельзя оперировать только словами – нужны цифры!
Миронов (председатель горрайкома Госкомприроды): Те валовые выбросы, которые приводятся в расчетах, требуют уточнения. Используемые методы расчетов часто необъективны.
Куршаков: И я считаю, что методы необъективны, но других методов, узаконенных государством, к сожалению, у нас нет. В республике анализируется только порядка 20 ингредиентов, заводы же выбрасывают сотни. Так, естественно, если их все учитывать, это будет совершенно другая картина.
Корреспондент: Так что же экологи сегодня могут ответить народу? Петр Яковлевич говорил об этом, люди хотят знать. Я прошу вас дать более или менее четкий ответ на вопрос многих тысяч людей, живущих здесь, людей, которые хотят жить долго и счастливо.
Азнаев: Правильно, люди хотят жить нормально. Наше сегодняшнее положение экологии и трудовая производственная дисциплина не разделимы. Не секрет – наши же аппаратчики порой работают неграмотно. В субботу, воскресенье, ночью – выбросы. Это не секрет. Наши же люди сами себя травят. Это вина наша, всех здесь сидящих и моя в том числе. Я считаю, что 80 процентов выбросов зависит от безответственности людей, которые эксплуатируют завод, к сожалению.
Кашников: Всякое производство существует не ради его самого, а ради людей. Вся обстановка показывает неблагополучие. Каким же образом мы можем иметь моральное право, ссылаясь на то, что здесь все формально в норме, а с точки зрения людей, а не производства нормы нет, приступать к новому производству? И продвигать Мелеуз по степени остроты экологии к Салавату. А именно этим мы и заняты.
Венкельман: Конечно, приближать Мелеуз к Салавату – это преступление, даже речи об этом быть не должно. И жители Мелеуза, и работники предприятия не должны это позволить. Город должен стать чище, чем он сейчас есть. Большинство источников выброса не обеспечены системой контроля, а начинать надо отсюда, а не с контроля жилой зоны – там уже ничего не исправить. На химическом заводе только производство слабой азотной кислоты имеет систему контроля, доведенную до уровня проекта, к сожалению.
Масютин: Вернемся к теме обсуждения. Мы просили, чтобы с учетом существующих производств в нашем регионе была сделана экспертиза. Это важно. Вы вспомнили о том знаменитом постановлении. Если мы его поднимем и посмотрим? Там же не сказано, чтобы имеющиеся безобразия оставались до 1995 года. Тот документ, затрагивая существующие производства, нацеливает на исправление недостатков. Мы же сейчас прошлые ошибки хотим повторить. Тот ответ, который дала ГКП, нас ни в коем случае не устроит. Может, мы и будем строить, но прежде дайте экологическую экспертизу. Экспертизу с учетом существующих производств, с учетом фона Салавата, т. е. всего региона, никто же не говорит сегодня – не строить. Все подсчитать надо, картина должна быть ясная и полная в любом варианте решения. Здоровье людей сегодня все же должно быть на первом плане.
Кашников: В постановлении Съезда народных депутатов указано – обратить внимание на бедственные в экологическом отношении регионы. А Башкирия является именно таким регионом. Отношение поэтому должно быть к нему особое. Волевое насаждение – да оно просто с непониманием будет воспринято всеми, кто здесь живет.
Масютин: Нельзя повторить ошибку Иштугановского водохранилища. Там молчали, а потом… Давайте мы все вопросы заранее обработаем, дадим ответ и себе, и людям.
Пашков: Петр Яковлевич, это хорошо, если заблаговременно. Но сегодня кто ответит – 20 миллионов на строительно-монтажные работы угробили, на 30 миллионов лежит оборудования на заводе, оно продолжает поступать. Где же заблаговременность ваша? Сейчас на стройке никто не работает. Товарищ Усманов как начальник ТСО «Минуралхимстрой» сегодня говорит: пока городские власти не скажут, я не буду людей на объект ставить. И никого на объектах сегодня нет. В 1988 году мы не выполнили на 9 миллионов строительномонтажных работ, в этом году из 12 миллионов освоен только один миллион. Пройдет время, настанет 1990 год – год ввода мощности. Кто же ответит за срыв? Скажите, постановление 874 ЦК и Совета Министров от 11 сентября 1985 года о вводе мощности производства аммиака в Мелеузе кто-нибудь отменял?
Кашников: Мы ставим вопрос о целесообразности строительства с точки зрения экологической ситуации. Вы говорите: кто ответит за то, что не выполняется план ввода, а нужно ли это новое производство? Иштуган, все признали, – ошибка. Здесь возникли сомнения, но их же нужно развеять, так или не так?
Пашков: Но если возникли сомнения, у нас же есть ГКП. Специалисты могут приехать, посмотреть документы…
Кашников: А мы это и просим, мы это и, требуем.
Молчанов: Владимир Тимофеевич (к Пашкову), а если производство сейчас построить до конца, а потом мы убедимся, что сомнения были не безосновательны, что, произошла ошибка – тогда кто ответит?
Пашков: В 1991 году завод не получит аммиака извне, тогда соберемся все, здесь же, и будем думать как завод будет работать без аммиака.
Кашников: Вы сейчас говорите с точки зрения коллектива. Но ведь речь идет о судьбе всего региона. Почему мы спокойно должны ждать появления нового производства, которое усугубит экологию. Почему же не усомниться и не поставить вопрос о комплексной экологической экспертизе?
Азнаев: у нас в Союзе таких производств сорок. Пожалуйста, съездите, посмотрите, проанализируйте. В Тольятти семь таких агрегатов стоит!
Масютин: Товарищи, а почему же нельзя сделать экологическую экспертизу, что мешает?
Куршаков: Ничего не мешает, Петр Яковлевич, ничего. Вопрос о региональной экспертизе поднят только сегодня.
Кашников: Нет, товарищи, я внесу уточнение. Этот вопрос связан с запросом 20 народных депутатов СССР от Башкирии. И написан запрос в дни работы Съезда на имя товарища Рыжкова. В нем ясно говорится о комплексной экологической экспертизе южного региона республики.
Кузнецов: (заведующий социально-экономическим отделом горкома КПСС): 11 мая было направлено письмо в адрес Сафарова (Госкомприрода), Миргазямова (Совет Министров), Ольшанского (министерство минудобрений), подписали его первый секретарь ГК КПСС, председатели районного и городского Советов. Была изложена также просьба – об экологической экспертизе. 20 июня вы даете ответ за подписью Сафарова, что проект удовлетворяет всем требованиям. То есть вновь в ответе вы уходите от конкретного вопроса и разговор сводите лишь к качеству проекта нового производства. Нужно же заключение ГКП, что экологическое состояние в южном регионе, в городе Мелеузе позволяет построить аммиак, что вредно для здоровья людей это не будет. Вот тогда мы сможем ответить и населению, которое ставит вопрос так остро. И еще документ. Пишет Кожевников, заместитель министра: «В соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 7.01.88 № 32 осуществление государственных экспертиз проектов на строительство осуществляемых на территории республики возложена на ГКП Башкирской АССР».
Молчанов: Я никак не могу понять, почему ГКП боится сделать экспертизу?
Куршаков: Я вам сейчас поясню. Экспертиза – это несколько десятков человек крупных ученых, вспомните обсуждение проекта Иштугана, специалистов в своем деле. Вопрос требует и соответствующего финансирования Госкомприроды. Вот это первое. Второе, экспертиза проводится не на каждый объект – у нас сейчас несколько десятков просьб произвести экологический экспертизы тех или иных производств, регионов. Башкирская ГКП не в состоянии удовлетворить все заявки, не то, чтобы мы боимся, нет. И третий вопрос. Экспертизу южного региона, насколько мне известно, должен делать институт НИИ Нефтехим. За первый этап работы – 120 тысяч рублей, работа рассчитана на 3-4 года. Можем ли мы о течение ограниченного времени сделать региональную экспертизу этого региона? В Башкирии таких специалистов нет, сотен тысяч у ГКП нет, у нас ни рубля нет. Не то, чтобы мы боимся. Сейчас Башкирская ГКП делает экспертизу производства химволокна, к 15 сентября мы должны дать заключение. На 1990 год запланирована экспертиза Башкирской атомной станции. Вот объективные трудности в проведении региональной экспертизы. Нужны силы, средства, физические возможности.
Комментарий: Наконец-то дан конкретный ответ! После не менее полутора часов разговоров. Завидная выдержка. Но почему же сначала надо было выдавать согласование ГКП проекта за результат экспертизы, хвалить его. Потом делать вид, что о настоятельном требовании общественности провести экспертизу впервые услышано только здесь, на совещании? Как же это расценивать и какого доверия мелеузовцев после всего этого может ожидать Башкирская ГКП или же комитет в нем на нуждается?
Кузнецов: Вы, наконец, сказали, что нет возможности произвести экспертизу, но в то же время в упоминавшемся уже письме, написанном Сафаровым, сказано иначе: «…Учитывая, что строительство производства аммиака на Мелеузовском химическом заводе было согласовано с инспектирующими органами ГКП, считаем нецелесообразным проведение экологической экспертизы данного проекта». Ответив таким образом, вы ушли от вопроса.
Комментарий: Беседа продолжалась и дальше. Приводить ее полностью, после уже совершенно определенного вывода, сделанного в её ходе о том, что Госкомприрода Башкирии сделать экологическую экспертизу не в состоянии, бессмысленно. Были, конечно же, и взаимные упреки. Со стороны представителей химического завода в продолжение прозвучал упрек – почему просветление на уровне сознания общественности, которая сегодня требует экологической чистоты, и на уровне партийных и советских органов города Мелеуза произошло только сейчас? Когда, чтобы переориентировать ранее на всех уровнях одобренную перспективу развития завода, нужно обязательно за это чем-то заплатить и заплатить по крупному счету. Вопрос, мне кажется, верен, но все же риторичен. Если же попытаться ответить на него, то лучше, чем это сказал Петр Яковлевич Масютин, не скажешь: мы все в ответе. За прежнее молчание единодушное одобрение, ура – патриотизм в развитии химии в ущерб экологии. Сегодня же речь идет об очевидном – знать перспективу прежде, чем запустить новое производство.
Закончил встречу народный депутат СССР Николай Ильич Кашников, он сказал: «Пока у меня на руках находится наказ избирателей, и он не отозван, я буду действовать в соответствии с ним. Я буду добиваться экологической экспертизы региона и производства аммиака в том число».
Не обольщаюсь мыслью, что до конца прочитали беседу все. Поэтому обращаюсь к тем, кто иной раз, прочитав начало, пропускает середину и читает сразу конец – такие тоже есть. Прочитайте, пожалуйста, все. Чтобы понять каков на сегодня реальный вклад республиканской ГКП в решении сложного и для всех нас важного вопроса быть или не быть производству аммиака в Мелеузе. Мнение же мое и части моих коллег по газете пока ни «за», ни «против». Мы хотим иметь максимально исчерпывающую информацию об экологическом состоянии города, мы хотим иметь информацию о том, что нас ожидает, если будет пущено еще одно производство на химическом заводе. И наше «за» или «против» будет зависеть от этого, поэтому редакция присоединяет свой голос к требованию проведения комплексной экологической экспертизы. А каково ваше мнение, читатель?
Чтобы знать это определенно, редакция предлагает вырезать МИНИ-АНКЕТУ (она двухсторонняя, на 1-й и 2-й страницах этого номера газеты) и на соответствующей вашему мнению стороне поставить свою подпись, только лишь подпись. Не возражаем, если на одной анкете, возможно и на разных ее сторонах, укажут свое мнение и члены вашей семьи или ваши друзья, в может быть и товарищи по работе.
Будем также признательны, если вы укажете также место работы или род занятий, но это не обязательно.
Редакция выражает признательность коллективу РУС, любезно согласившемуся принять анкеты без конвертов. А потому, товарищи, вы можете смело доверить свои анкеты любому почтовому ящику в городе или районе.
О результатах небольшого социологического опроса редакция сообщит на исходе второй недели после опубликования анкеты. Торопитесь!
Беседу подготовил А. Байков.