Халитов, Г. Под Новый год в землянке : отрывок из повести
«Полк продолжает сражаться» / Г. Халитов
// Путь Октября. – 1968. — 28 декабря. — С. 4.
Новый 1942 год все свободные от несения службы люди встречали в землянках или блиндажах. По настоянию Галины Сысоевой Аниса пришла в блиндаж Михаила Захарченко. Галю влекло сюда потому, что у Захарченко была гармошка, и он хорошо играл на ней. Хотелось под Новый год петь песни под гармошку и немного повеселиться. До армии Галина была телефонисткой, неплохо знала радиодело. На фронте ее сразу назначили телефонисткой штаба полка. Галя хорошо пела русские народные песни. Вокруг нее часто собирались бойцы, слушали её. Она подружилась с Анисой, в свободное время навещала подругу, делилась с нею самым сокровенным. Мечта у нее была, как у многих девушек, найти себе друга, влюбиться, выйти замуж и создать счастливую семью. Когда Аниса и Галя пришли в блиндаж, Захарченко возился у железной печки, раздувая огонь, Ахмет Курбанов открывал консервную банку, а Герасим Матвеевич подшивал к гимнастерке свежий подворотничок.
Увидев Галину и Анису, Ахмет воскликнул:
— О, наши девчата! Как раз вовремя подоспели. Новый год будем встречать вместе, — и шагнул к ним навстречу.
— Для этого мы и пришли сюда, — сказала Аниса, снимая шинель.
— Совсем хорошо, — заметил Курбанов, помогая Анисе снять санитарную сумку. — С девушками веселее будет.
— Посмотрим, — улыбнулась Галина, — умеете ли вы веселиться? Еще не забыли гражданскую привычку?
— Дядя Герасим, — сказала Аниса, останавливаясь перед ним, — дайте я пришью вам подворотничок.
Герасим Матвеевич ласково, по-отцовски посмотрел в ее раскрасневшееся от мороза лицо.
— Ну, что — ж, коли есть охота, — он передал ей гимнастерку, иголку с ниткой, встал, подошел к столу и начал помогать Курбанову.
А в это время Галина вышла из землянки и тотчас же вернулась, держа в руке вещевой мешок.
— Вам «сюрприз»! — воскликнула она, — комиссар Колосов передал специально для отделения Захарченко. — И положила вещевой мешок на стол.
Захарченко развязал вещмешок: в нем оказалось около килограмма шоколаду, две пары теплых рукавиц, три пары теплых носок, одно полотенце, три пачки папирос и бутылка водки.
— Порядок! — сказал Захарченко берясь за бутылку. — «Водка московская», — прочитал вслух. — Толково! О нас не забывают труженики тыла.
— А шоколад девушкам, — сказал Прохоров.
— Конечно, им. Для нас, — Михаил показал на бутылку, — видите, Герасим Матвеевич?
— Вижу, — лукаво улыбнулся Герасим Матвеевич из-под нависших густых бровей.
Полог землянки открылся, вошел Батманов, поставил автомат в угол, приблизился к столу и удивленно развел руками:
— О, у вас «Московская». Откуда?
— В посылке оказалась, — улыбнулся, Захарченко. — Очень кстати. Встречаем Новый год, кроме с того, я именинник. Думаем отметить. Не возражаете, товарищ старшина?
— Какой может быть тут разговор? — заметил Батмамов. — И меня примите в свою компанию.
— Только вот имениннику не смогли подготовить подарок, — ответила Аниса, вздохнув.
— Разве это не подарок? — «Курбанов показал на «Московскую». — Это самый дорогой подарок фронтовику.
— Ладно шутить, Ахмет, — проговорил Захарченко, — после войны отметим с именными подарками, в кругу семьи. А сейчас по-солдатски пропустим по чарке, и делу конец.
Батманов увидел гармошку в углу нар, бережно взял двухрядку, с любопытством несколько раз перевернул, ее в руках. «Эх, как, жаль, не умею играть», — с сожалением подумал он и подал гармошку Захарченко.
— Сыграй что-нибудь интересное, Михаил, послушаем.
Михаил перекинул ремень через плечо и энергично, легко растянул меха двухрядки, заиграл русскую народную песню.
— Отличный гармонист! — сказал Батманов, глубоко вздохнув. — А ведь я не знал, что ты так хорошо играешь.
Давно не слышал он такой песни. И перед ним всплыли родные просторы с колосьями пшеницы, колыхающимися на ветру. Зашумели сады, кудрявые березы. А рядом крутые берега Волги, голубые, озера с зелеными, высокими камышами.
Герасим Матвеевич, взглянув на часы, заметил:
— Пора за стол, друзья. Мне, как старшему по возрасту, разрешите стать как бы главой семьи.
— Просим, Герасим Матвеевич! — пригласил Захарченко. — Мы рады, что в нашем отделении есть такой почтенный человек. И, обращаясь к девушкам, добавил: — извините, Галина, Аниса, что не все у нас, как положено для такого случая.
— Гитлер виноват, подлюга, — выругался Курбанов.
Все расселись вокруг стола. Герасим Матвеевич перед девушками положил шоколад, в четыре кружки налил «Московскую», подал Батманову, 3ахарченко, Курбанову.
— Что ж, друзья, — обратился Батманов, — пора начинать. Спасибо свердловским рабочим. Они прислали посылку, — лукаво улыбнулся и мельком взглянул в круглое розовое лицо Гали.
— Михаил, сколько тебе лет? — спросила Аниса. — Говоришь, именинник, а мы не знаем твою годовщину.
— Сегодня двадцать шесть стукнуло! — ответил Захарченко, держа кружку перед собой.
— Ну, ладно, — Герасим Матвеевич встал. Остальные поднялись за ним.
— Выпьем за Новый год, за победу в 1942 году, за здоровье Михаила и за быстрейшее изгнание гитлеровцев с нашей родной земли.
Все чокнулись и выпили.
— «Столичную» давненько не пробовал, — заметил Курбанов, вытирая губы. — Крепкая штука, — он грустно задержал взгляд на пустой бутылке.
— Больше нет! — улыбнулся Захарченко.
— По случаю твоего рождения, Михаил, — легонько поднялась Аниса, — ладно, я уж пожертвую.
Она взяла со стены висевшую санитарную сумку, вынула алюминиевую флягу, поставила на стол.
— Вы, мужчины, любите выпить. Только надо разводить водой, — и ласково улыбнулась.
— О, спирт, совсем хорошо! — воскликнул Курбанов, вскочил с места, принес канистру с водой.
Разведенный спирт Герасим Матвеевич разлил по кружкам.
— Мне не надо, — возразил Батманов.
— Почему? — удивленно поднял глаза Курбанов. — Новый год, товарищ старшина. Еще немного.
— Спасибо, друзья, за компанию выпил сто грамм, хватит, — ответил Батманов. — Мне надо проверить посты.
— Коль так, не будем настаивать, — заметил Герасим Матвеевич, -Мы не на банкете, а на переднем крае.
Теперь у мужчин настроение было веселое. Захарченко растянул меха гармошки. Играл старательно. Галя попробовала плясать, но не получилось у нее. Землянка была узкая и маленькая.
— Эх, сейчас бы на танцплощадку, на бал-маскарад, — мечтательно вздохнула Галина.
— Не мешало бы, — заметила Аниса, — покружиться с любимым человеком в каком-нибудь Дворце культуры, залитом электрическим светом.
— Потанцуем после войны, а сейчас давайте споем, — предложил Захарченко.
Они спели несколько народных песен.
— Дочка, может споешь свою национальную? — попросил Герасим Матвеевич. — Хочется послушать вашу песню.
— Что ж, можно, если желаете, — заметила Аниса оживленно.
— Давай, давай, Аниса! — все дружно похлопали в ладоши.
Тагирова спела башкирские народные песни «Сакмар», «Таш-тугай» и «Агидель».
— Эх, хорошо поешь, Аниса, как артистка, — похвалил Герасим Матвеевич. — Тебе бы выступить в Московской консерватории.
— В институте я участвовала в художественной самодеятельности, — тихо — и задумчиво промолвила Тагирова. — Здесь начинаю забывать песни.
— Молодец, Аниса, ты тронула мое сердце своими песнями, — проговорил Курганов и положил руку на сердце. — 3аставила ты меня вспомнить свой родной край. Был бы здесь курай, я поддержал бы тебя на курае…
— Чуть не забыл, тебя, Аниса лейтенант Искандаров спрашивал, — сообщил Батманов.
— Искандаров? — быстро переспросила Аниса, почему раньше не сказал, товарищ старшина? Где он сейчас?
— Проверял посты по переднему краю, — ответил Батманов. — В настоящее время должен быть у себя в землянке.
«Эх, сейчас бы увидеть его, — подумала Аниса, — посидеть бы с ним рядом. Пойду к нему. Новый год, а он один, бедняга. Какая я неблагодарная, ничего не сказала ему»…
— Ну, мне пора, друзья, — встал Батманов.
— И нам пора, — заторопилась Аниса. — Спасибо за все.
— Еще немножко посидите, — просил Курбанов, умоляюще глядя на девушек. — С вами так весело было!
— В другой раз посидим, — ответила,- ответила Галина, одевая шинель.
— Всего доброго! — проводил их Герасим Матвеевич. — Осторожно ходите, не наткнитесь на немецких разведчиков.
Батманов, Аниса и Галина, выйдя из землянки, медленно зашагали по траншее.
— Кому куда? — спросил старшина, останавливаясь.
— Мне хотелось, бы увидеть Искандарова, — смущенно ответила Аниса.
— Мы его найдем, увидите, — заметил Батманов. — Он наверняка сейчас ждет вас.
— Мне до КП полка, в три часа заступаю на дежурство, — сообщила Галина Сысоева.
— И вас доведем благополучно, — старшина пропустил ее вперед себя. За ней шла Аниса и замывающим шагал Батманов.
Когда дошли до землянки Искандарова, старшина остановился: — Ну, Аниса, входи.
Батманов и Галина зашагали дальше. Аниса несколько минут простояла у двери землянки командира роты, потом, отодвинув дверь, сделанную из фанеры, порывисто вошла. В лицо ударил теплый воздух.
Искандаров сидел за столом, тускло освещенным коптилкой, читал книгу. Увидев Тагирову, встал и быстро подошел к ней, широко улыбнулся.
— Наконец-то, нашлась, пропавшая!
— Почему пропавшая? — смущенно спросила Аниса, неподвижно застыв на пороге землянки.
— Я искал тебя. Нигде не мог найти.
— Видишь, не пропала! Сама пришла поздравить тебя с Новым годом!
— Спасибо. Аниса! спасибо. —
Камил радостно посмотрел в ee смуглое лицо, порывисто притянул к себе, поцеловал в губы.
— Любишь, Камил?
— Люблю, родная!
— И я, — Аниса взглянула на него приветливо, нежная улыбка застыла на губах. — Останусь здесь…
— Не боишься?
— Кого бояться? — Аниса тяжело вздохнула.
— Разговоров…
— Я привыкла к тебе, милый, — едва слышно прошептала она и уткнулась лицом в грудь Камила.
И до утра Аниса и Искандаров сидели рядам, мечтали о будущем, говорили друг другу о своей жизни, вспоминали знакомых, погибших товарищей…
Г. Халитов.