Под Новый год в землянке

Халитов, Г. Под Новый год в землянке : отрывок из повести

«Полк продолжает сражаться» / Г. Халитов

// Путь Октября. – 1968. — 28 декабря. — С. 4.

 

   Новый 1942 год все свободные от несения службы люди встреча­ли в землянках или блиндажах. По настоянию Галины Сысоевой Аниса пришла в блиндаж Михаи­ла Захарченко. Галю влекло сю­да   потому, что у Захарченко была гармошка, и он хорошо играл на ней. Хотелось под Новый год петь песни под гармошку и немного повеселиться. До армии Галина была телефонисткой, не­плохо знала радиодело. На фрон­те ее сразу назначили телефонисткой штаба полка. Галя хорошо пела русские народные песни. Вокруг нее часто собирались бойцы, слушали её. Она подру­жилась с Анисой, в свободное время навещала подругу, делилась с нею самым сокровенным. Мечта у нее была, как у многих де­вушек, найти себе друга, влю­биться, выйти замуж и создать счастливую семью. Когда Аниса и Галя пришли в блиндаж, Захарченко возился у железной печки, раздувая огонь, Ахмет Курбанов открывал кон­сервную банку, а Герасим Матвее­вич подшивал к гимнастерке све­жий подворотничок.

   Увидев Галину и Анису, Ахмет воскликнул:

   — О, наши девчата! Как раз вовремя подоспели. Новый год будем встречать вместе, — и шаг­нул к ним навстречу.

   — Для этого мы и пришли сю­да, — сказала Аниса, снимая шинель.

   — Совсем хорошо, — заметил Курбанов, помогая Анисе снять санитарную сумку. — С девушками веселее будет.  

   — Посмотрим, — улыбнулась Галина, — умеете ли вы веселиться? Еще не забыли гражданскую при­вычку? 

   — Дядя Герасим, — сказала Аниса, останавливаясь перед ним, — дайте я пришью вам подворот­ничок.

   Герасим Матвеевич ласково, по-отцовски посмотрел в ее раскрас­невшееся от мороза лицо.

   — Ну, что — ж, коли есть охота, — он передал ей гимнастерку, иголку с ниткой, встал, подошел к столу и начал помогать Курбанову.

   А в это время Галина вы­шла из землянки и тотчас же вернулась, держа в руке вещевой мешок.

   — Вам «сюрприз»! — восклик­нула она, — комиссар Колосов передал специально для отделения Захарченко. — И положила веще­вой мешок на стол.

   Захарченко развязал вещмешок: в нем оказалось около килограм­ма шоколаду, две пары теплых рукавиц, три пары теплых носок, одно полотенце, три пачки папирос и бутылка водки.

   — Порядок! — сказал Захарченко берясь за бутылку. — «Водка московская», — прочитал вслух. — Толково! О нас не забывают труженики тыла.

   — А шоколад девушкам, — ска­зал Прохоров.

   — Конечно, им. Для нас, — Ми­хаил показал на бутылку, — види­те, Герасим Матвеевич?

   — Вижу, — лукаво улыбнулся Герасим Матвеевич из-под навис­ших густых бровей.

   Полог землянки открылся, вошел Батманов, поставил автомат в угол, приблизился к столу и удивленно развел руками:

   — О, у вас «Московская». От­куда?

   — В посылке оказалась, — улыбнулся, Захарченко. — Очень кстати. Встречаем Новый год, кроме с того, я именинник. Думаем отметить. Не возражаете, товарищ старшина?

   — Какой может быть тут разговор? — заметил Батмамов. — И меня примите в свою компанию.

   — Только вот имениннику не смогли подготовить подарок, — ответила Аниса, вздохнув.    

   — Разве это не подарок? — «Курбанов показал на «Московскую». — Это самый дорогой подарок фрон­товику.

   — Ладно шутить, Ахмет, — проговорил Захарченко, — после войны отметим с именными подарками, в кругу семьи. А сейчас по-солдатски пропустим по чарке, и делу конец.

   Батманов увидел гармошку в углу нар, бережно взял двухряд­ку, с любопытством несколько раз перевернул, ее в руках. «Эх, как, жаль, не умею играть», — с сожалением подумал он и подал гармошку Захарченко.

   — Сыграй что-нибудь интерес­ное, Михаил, послушаем.

   Михаил перекинул ремень че­рез плечо и энергично, легко растянул меха двухрядки, заиграл русскую народную песню.

   — Отличный гармонист! — сказал Батманов, глубоко вздохнув. — А ведь я не знал, что ты так хо­рошо играешь.

   Давно не слышал он такой песни. И перед ним всплыли род­ные просторы с колосьями пше­ницы, колыхающимися на ветру. Зашумели сады, кудрявые березы. А рядом крутые берега Волги, го­лубые, озера с зелеными, высоки­ми камышами.

   Герасим Матвеевич, взглянув на часы, заметил:

   — Пора за стол, друзья. Мне, как старшему по возрасту, разре­шите стать как бы главой семьи.

   — Просим, Герасим Матвеевич! — пригласил Захарченко. — Мы рады, что в нашем отделении есть такой почтенный человек. И, обращаясь к девушкам, добавил: — извините, Галина, Аниса, что не все у нас, как положено для такого случая.

   — Гитлер виноват, подлюга, — выругался Курбанов.

   Все расселись вокруг стола. Герасим Матвеевич перед девуш­ками положил шоколад, в четыре кружки налил «Московскую», по­дал Батманову, 3ахарченко, Курбанову.

   — Что ж, друзья, — обратился Батманов, — пора начинать. Спа­сибо свердловским рабочим. Они прислали посылку, — лукаво улыб­нулся и мельком взглянул в круг­лое розовое лицо Гали.

   — Михаил, сколько тебе лет? — спросила Аниса. — Говоришь, именинник, а мы не знаем твою годовщину.

   — Сегодня двадцать шесть стукнуло! — ответил Захарченко, держа кружку перед собой.      

   — Ну, ладно, — Герасим Матвеевич встал. Остальные поднялись за ним.

   — Выпьем за Новый год, за победу в 1942 году, за здоровье Михаила и за быстрейшее изгнание гитлеровцев с нашей родной земли.

Все чокнулись и выпили.

   — «Столичную» давненько не пробовал, — заметил Курбанов, вытирая губы. — Крепкая штука, — он грустно задержал взгляд на пустой бутылке.

   — Больше нет! — улыбнулся Захарченко.

   — По случаю твоего рождения, Михаил, — легонько поднялась Аниса, — ладно, я уж пожертвую.

   Она взяла со стены висевшую санитарную сумку, вынула алю­миниевую флягу, поставила на стол.

   — Вы, мужчины, любите выпить. Только надо разводить во­дой, — и ласково улыбнулась.

   — О, спирт, совсем хорошо! — воскликнул Курбанов, вскочил с места, принес канистру с водой.

   Разведенный спирт Герасим Матвеевич разлил по кружкам.

   — Мне не надо, — возразил Бат­манов.

   — Почему? — удивленно поднял глаза Курбанов. — Новый год, то­варищ старшина. Еще немного.

   — Спасибо, друзья, за компа­нию выпил сто грамм, хватит, — ответил Батманов. — Мне надо проверить посты.       

   — Коль так, не будем настаи­вать, — заметил Герасим Матвеевич, -Мы не на банкете, а на переднем крае.

   Теперь у мужчин настроение было веселое. Захарченко растянул меха гармошки. Играл стара­тельно. Галя попробовала плясать, но не получилось у нее. Землянка была узкая и маленькая.

   — Эх, сейчас бы на танцпло­щадку, на бал-маскарад, — мечтательно вздохнула Галина.

   — Не мешало бы, — заметила Аниса, — покружиться с любимым человеком в каком-нибудь Двор­це культуры, залитом электрическим светом.

   — Потанцуем после войны, а сейчас давайте споем, — предложил Захарченко.     

   Они спели несколько народных песен.

   — Дочка, может споешь свою национальную? — попросил Герасим Матвеевич. — Хочется послушать вашу песню.

   — Что ж, можно, если желаете, — заметила Аниса оживленно.

   — Давай, давай, Аниса! — все дружно похлопали в ладоши.            

   Тагирова спела башкирские на­родные песни «Сакмар», «Таш-тугай» и «Агидель».

   — Эх, хорошо поешь, Аниса, как артистка, — похвалил Герасим Матвеевич. — Тебе бы выступить в Московской консерватории.

   — В институте я участвовала в художественной самодеятельности, — тихо — и задумчиво промол­вила Тагирова. — Здесь начинаю забывать песни.

   — Молодец, Аниса, ты тронула мое сердце своими песнями, — проговорил Курганов и положил руку на сердце. — 3аставила ты меня вспомнить свой родной край. Был бы здесь курай, я поддер­жал бы тебя на курае…

   — Чуть не забыл, тебя, Аниса лейтенант Искандаров спрашивал, — сообщил Батманов.

   — Искандаров? — быстро переспросила Аниса, почему раньше не сказал, товарищ старшина? Где он сейчас?

   — Проверял посты по переднему краю, — ответил Батманов. — В настоящее время должен быть у себя в землянке.

   «Эх, сейчас бы увидеть его, — подумала Аниса, — посидеть бы с ним рядом. Пойду к нему. Новый год, а он один, бедняга. Какая я неблагодарная, ничего не сказала ему»…

   — Ну, мне пора, друзья, — встал Батманов.

   — И нам пора, — заторопилась Аниса. — Спасибо за все.

   — Еще немножко посидите, — просил Курбанов, умоляюще глядя на девушек. — С вами так весело было!

   — В другой раз посидим, — ответила,- отве­тила Галина, одевая шинель.

   — Всего доброго! — проводил их Герасим Матвеевич. — Осторожно ходите, не наткнитесь на немецких разведчиков.

   Батманов, Аниса и Галина, вый­дя из землянки, медленно зашагали по траншее.

   — Кому куда? — спросил старшина, останавливаясь.

   — Мне хотелось, бы увидеть Искандарова, — смущенно ответила  Аниса.

   — Мы его найдем, увидите, — заметил Батманов. — Он наверняка сейчас ждет вас.

   — Мне до КП полка, в три часа заступаю на дежурство, — сообщила Галина Сысоева.

   — И вас доведем благополучно, — старшина пропустил ее впе­ред   себя. За ней шла Аниса и замывающим шагал Батманов.

   Когда дошли до землянки Искандарова, старшина остановился: — Ну, Аниса, входи.

   Батманов и Галина зашагали дальше. Аниса несколько минут простояла у двери землянки командира роты, потом, отодвинув дверь, сделанную из фанеры, порывисто вошла. В лицо ударил теплый воздух.

   Искандаров сидел за столом, тускло освещенным коптилкой, читал книгу. Увидев Тагирову, встал и быстро подошел к ней, широко улыбнулся.

   — Наконец-то, нашлась, пропавшая!

   — Почему пропавшая? — смущенно спросила Аниса, неподвижно застыв на пороге землянки.  

   — Я искал тебя. Нигде не мог найти.

   — Видишь, не пропала! Сама пришла поздравить тебя с Новым годом!   

   — Спасибо. Аниса! спасибо. —

   Камил радостно посмотрел в ee смуглое лицо, порывисто притянул к себе, поцеловал в губы.

   — Любишь, Камил?

   — Люблю, родная!

   — И я, — Аниса взглянула на него приветливо, нежная улыбка застыла на губах. — Останусь здесь…   

   — Не боишься?

   — Кого бояться? — Аниса тяжело вздохнула.

   — Разговоров…

   — Я привыкла к тебе, милый, — едва слышно прошептала она и уткнулась лицом в грудь Камила.

   И до утра Аниса и Искандаров сидели рядам, мечтали о будущем, говорили друг другу о своей жизни, вспоминали знакомых, по­гибших товарищей… 

 

Г. Халитов.