Борис Васильев «А зори здесь тихие»
Нам свои боевые не носить ордена,
Вам всё это, живые,
Нам — отрада одна:
Что недаром боролись
Мы за Родину-мать.
Пусть не слышен наш голос —
Вы должны его знать.
А. Твардовский.
Ветераны Великой Отечественной войны Мелеузовского района
В одном выступлении Александр Твардовский заметил, что действительность — даже героическая, — чтобы сохраниться в памяти народной, нуждается в подтверждении и закреплении искусством, без этого «она как бы еще не совсем полна и не может с полной силой воздействовать на сознание людей».
Нет семьи, которую бы не опалила война, до сих пор видны оставшиеся после нее ужасные зияния. Практически каждый десятый житель страны сложил в те годы голову. Вот та скорбная почва, которая питала военную литературу.
Даниил Гранин, по существу, повторив Твардовского, как-то заметил, что «наша военная литература — лучшие ее книги — это великая литература».
Литература не только отражает события народной жизни, она исследует духовный мир человека, его нравственные представления и внутренние побуждения. Многое здесь открывается писателям, писавшим о войне: война ставила людей в экстремальные условия, испытывала их на излом, обнажала их подлинную сущность. Как писал один из поэтов-фронтовиков Борис Слуцкий:
Плохие времена тем хороши,
Что выявленью качества души
Способствуют и казни, и война,
И глад, и мор — плохие времена.
Это вечная и всегда новая для литературы проблема: человек и окружающие его обстоятельства, иногда закаляющие его, пробуждающие мощную душевную энергию, чаще уродующие личность. Рассматривая то и другое, литература стремится высветить момент истины.
«У войны не женское лицо»
По повести Б. Васильева «Я зори здесь тихие»
Цель:
- Познакомить с творчеством Б. Васильева.
- Рассмотреть проблему, поднимаемую автором в повести: женщина на войне.
Оборудование:
портрет писателя, книги.
Ход урока:
Здравствуйте, ребята! Сегодняшний урок мне хотелось бы начать с отрывка из стихотворения новосибирской поэтессы
Елизаветы Стюарт «Золушки сороковых».
Ты, говорят, пред жизнью виновата,
Что не была светла и весела…
Но в юности не принца, а солдата
Ты с поля боя, Золушка, ждала.
А ласковые феи за тобою
Не присылали золотых карет.
И ты, невеста, сделалась вдовою,
Навек вдовою в 19 лет.
Бывает — у невесты отбивает
Разлучница любимого ее…
Война не отбивает — убивает.
Я говорю не только про твое.
Вас было много, Золушек безвестных,
Чьи руки перепачканы в золе,
Чьи женихи, не возвратясь к невестам,
Лежали молчаливые в земле.
И вы сжились с бедой, с военным хлебом,
С морщинками на молодом лице.
Вы башмачка под черным звездным небом
Не оставляли на чужом крыльце…
Война — это разруха, нищета, жестокость, смерть. Война — это тысячи истерзанных, убитых, замученных в лагерях людей, это миллионы искалеченных судеб.
Мы привыкли к тому, что на войне нет места сентиментальности и нежности, а слово «герой» в нашем понимании — это обязательно боец, солдат, словом, мужчина. Мало кому известны имена тех девчонок, которые прямо с выпускного бала попали на войну, без которых, быть может, и не было бы победы.
«Все, что мы знаем о женщине, лучше всего вмещается в слово “милосердие”. Есть и другие слова — сестра, жена, друг и самое высокое — мать… Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь, женщина и жизнь — синонимы.
На самой страшной войне XX века женщине пришлось стать солдатом. Она не только спасала, перевязывала раненых, а и стреляла из “снайперки”, бомбила, подрывала мосты, ходила в разведку, брала “языка”. Женщина убивала. Она убивала врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее землю, на ее дом, на ее детей…
Если когда-нибудь в языки мира войдет русское слово “подвиг”, в том будет доля и свершенного в годы войны советской женщиной, державшей на своих плечах тыл, сохранившей детишек и защищавшей страну вместе с мужчинами…».
Это отрывок из книги С. А. Алексиевич «У войны не женское лицо».
О Великой Отечественной войне написано очень много произведений, в которых без прикрас показаны все трудности, с которыми сталкивались люди на войне.
Сегодня мы будем вести разговор о повести Б. Л. Васильева «А зори здесь тихие…».
I. Биография писателя
Борис Львович Васильев родился 21 мая 1924 г. в Смоленске в семье военнослужащего. Он относится к тем писателям, кто сам прошел трудными дорогами войны, кто защищал родную землю с оружием в руках.
(1924-1913)
Кроме того, им написано много рассказов о том, что ему пришлось пережить в трудные фронтовые годы. И это — переживание очевидца, а не домыслы творца.
В начале войны — красноармеец комсомольско-истребительного батальона 16-й армии Западного фронта, участник Смоленского сражения и битвы за Москву.
Васильев рассказывает о своей армейской службе и жизненной основе повести «А зори здесь тихие…»: «На фронт я попал, едва окончив десятый класс, в первые дни войны. Точнее, 8 июля 1941 г. А 9 июля, было это под Оршей, мы, бойцы комсомольского истребительного батальона, задачей которого была борьба с диверсантами, вышли на свое первое задание в лес.
И вот там среди живой зелени лесной поляны, такой мирной в своей тишине, ароматах нагретой солнцем хвои и трав, я увидел двух мертвых деревенских девушек. Фашистские десантники убили их потому, что девочки просто увидели врага…
Сами понимаете, что этой не стираемой годами картины до сюжета повести — большая и сложная дистанция. Но импульс был именно здесь…
Не менее сложным путем шел я к образу старшины Васкова… После окончания полковой школы (было мне тогда лет 18-19) меня назначили командиром взвода девушек-зенитчиц. Хоть учить их мне приходилось только строевой подготовке, но эти два месяца вспоминаю, словно самые жаркие дни на фронте: все мои подчиненные были старше меня, авторитет мой признавать соглашались с трудом, многие детали взаимоотношений старшины Васкова с зенитчицами, как говорится, — «факт биографии».
Ненормальность того, что женщина — та, кто дарует жизнь, — воюет, начинает все яснее осознаваться читателем по ходу дальнейшего чтения. И хотя она может научиться «ненавидеть… тихо и беспощадно», но война — не женское дело.
Война действительно чрезвычайно тяжела даже для мужчин. Для женщин же она почти всегда означает гибель: «Эх, бабы, бабы, несчастный вы народ! Мужикам война — это как зайцу курево, а уж вам-то…»
Получив приказ не пропустить немцев к железной дороге, девушки ценой собственных жизней выполнили его. Все пять девушек, отправившихся на задание, погибли, но погибли героически, за Родину.
Обсуждение повести
- Какое время описывается в произведении?
(Май 1942 г.)
- С самого начала перед нами предстает 171-й разъезд, который выглядел не совсем типично для войны. Докажите это.
(«На западе обе стороны, на два метра врывшись в землю, окончательно завязли в позиционной войне; на востоке немцы день и ночь бомбили канал и Мурманскую дорогу; на севере шла ожесточенная борьба за морские пути; на юге только-только приходил в себя от блокады Ленинград. А здесь был курорт. От тишины и безделья солдаты млели, как в парной…»)
- Как случилось, что в подчинение старшине Васкову прислали девушек?
(По личной просьбе старшины: «Шлите непьющих… Непьющих и это… Чтоб, знаете, насчет женского пола…», следуя пожеланию старшины, в подчинение Васкову прислали девчонок-зенитчиц.)
- Один из героев повести говорил: «Нету здесь женщин! Нету! Есть бойцы и есть командиры, понятно? Война идет, и покуда она не кончится, все в среднем роде ходить будем». Однако женщины, несмотря на войну, оставались женщинами. Что свидетельствовало об этом?
(Девчонкам, несмотря на войну, хотелось хорошо выглядеть, они следили за собой: «Ночами зенитчики азартно лупили из всех восьми стволов по пролетающим немецким самолетам, а днем разводили бесконечные постирушки: вокруг пожарного сарая вечно сушились какие-то их тряпочки»,
— «…старшина ежесекундно чувствовал, что попал в гости в собственный дом: боялся ляпнуть не то, сделать не так, а уж о том, чтобы войти куда без стука, не могло теперь быть и речи… стал он кашлять на каждом углу, будто коклюшный… Пуще всего Федот Евграфыч страшился намеков и шуточек насчет возможных ухаживаний и поэтому всегда ходил, уставясь в землю, словно потерял денежное довольствие за последний месяц»)
- «Но шла война, раскладывая на континентах гигантский пасьянс из человеческих жизней, и судьбы людей переплетались причудливо и непонятно». Сколько девушек, столько судеб: все разные. Но в одном они все же схожи: все судьбы сломала, изуродовала война. Что мы узнали о каждой из девушек?
— Рита Осянина — «строга. Не засмеется никогда, только что поведет чуть губами, а глаза по-прежнему серьезными остаются… Она была спокойной и рассудительной». «Рита была первой из класса, кто вышел замуж. И не за кого-нибудь, а за красного командира, да еще пограничника. И более счастливой девушки на свете просто не могло быть… Через год она родила мальчика, Аликом назвали, Альбертом, а еще через год началась война… Старший лейтенант Осянин погиб на второй день войны». У нее были «вполне реальные цели для ненависти. А ненавидеть она научилась тихо и беспощадно… Держалась особняком: в отделении у нее были сплошь девчонки-комсомолки. Не то чтобы младше, нет: просто — зеленые. Не знали они ни любви, ни материнства, ни горя, ни радости: болтали о лейтенантах да поцелуйчиках, а Риту это сейчас раздражало»
Погибла от немецкой гранаты…
— Евгения Комелькова — «красивая… высокая, рыжая, белокожая. А глаза — детские: зеленые, круглые, как блюдца… Ой, Женька, тебя в музей нужно. Под стекло на черном бархате… Несчастная баба. Такую фигуру в обмундирование паковать — это ж сдохнуть легче». У нее, так же, как и у Риты, «личный счет имелся»: маму, сестру, брата убили на глазах у Жени.
«Несмотря на все трагедии, была чрезвычайно общительной, веселой и озорной». «Женькина судьба перечеркнула Ритину исключительность и — странное дело! — Рита словно бы оттаяла, словно бы дрогнула где-то, помягчела».
Погибла, отстреливаясь, уводя немцев за собой…
— Галка Четвертак — «худющая, востроносая, косички из пакли и грудь плоская, как у мальчишки… Подкидыш… фамилию ей в детском доме дали: Четвертак — потому что меньше всех ростом вышла, в четверть меньше…» Была страшной выдумщицей, то она придумала историю про бородатого старика, который хотел утащить ее в подземелье, то про зарытые монахами сокровища. Война застала ее, когда она училась на третьем курсе Библиотечного техникума. Ее не хотели брать в военкомате — «потому что не подходила ни ростом, ни возрастом. Но Галя, не сдаваясь, упорно штурмовала военкома и так беззастенчиво врала, что ошалевший от бессонницы полковник окончательно запутался и в порядке исключения направил Галю в зенитчицы».
Была расстреляна диверсантами.
— Соня Гурвич — переводчица, из интеллигентной еврейской семьи. «У них была очень дружная и очень большая семья… Еще в университете Соня донашивала платья, перешитые из платьев сестер. И долго не замечала их тяжести, потому что вместо танцев бегала в читалку и во МХАТ, если удавалось достать билет на галерку. Недолго, правда, носила: всего год. А потом надела форму. И сапоги — на два размера больше… В части ее почти не знали: она была незаметной и исполнительной и попала в зенитчицы случайно. Фронт сидел в глухой обороне, переводчиков хватало, а зенитчиц — нет».
Погибла от немецкой пули…
— Лиза Бричкина — с Брянщины, работящая, отец ее был лесником, «человек ты лесной, все понимаешь». «…все 19 лет прожила в ощущении завтрашнего дня. Каждое утро ее обжигало нетерпеливое предчувствие ослепительного счастья, и тотчас же выматывающий кашель матери отодвигал это свидание с праздником на завтрашний день. Не убивал, не перечеркивал — отодвигал… Завтрашний день никогда не связывался в ее сознании со смертью матери. Она уже с трудом помнила ее здоровой, но в саму Лизу было вложено столько человеческих жизней, что представлению о смерти просто не хватало места… Однажды у них поселился охотник, из городских. Уезжая, он оставил записку, в которой приглашал Лизу приехать в город, где он ей поможете устройством в техникум. «Но началась война, и вместо города она попала на оборонные работы».
Лизу Басков отправил в часть за подмогой. Но помощь так и не пришла.
Лиза утонула в болоте.
- Во время войны ничего, кроме ненависти к фашистам, не испытывали, Васков чувствовал еще и презрение. С кем он сравнивал немцев?
(Со зверем: «Пристрелили. Свой же: в затылок. Раненого добивали: такой, значит, закон… Один только зверь собрата раненого добивает. Единственный из всего мира, за что и имя ему — волк. И нет большего врага у человека… Но волк — на то и волк, а здесь ведь… ничего к ним не чувствовал, кроме презрения: вне закона они для него были. По ту сторону черты, что человека определяет. Человека ведь одно от животных отделяет: понимание, что человек он. А коли нет понимания этого — зверь. О двух ногах, о двух руках и — зверь. Лютый зверь, страшнее страшного. И тогда ничего по отношению к нему не существует: ни человечности, ни жалости, ни пощады». Несмотря на войну, весь этот ужас, человек не должен опускаться до уровня животного!)
- Повесть заканчивается трагически, все пять девчонок сложили головы за Родину. Почему все девчонки погибли? Почему такой финал?
(Шла война, и она никого не щадила; уходили молодые, красивые девчонки, не успевшие в своей юной жизни ничего, кроме того, как выполнить свой гражданский долг — они отдали свои жизни за мирное будущее своей страны.)
- Как связаны события повествования с днями сегодняшними?
(Из эпилога повести мы узнаем, что Васков выжил, он взял на воспитание сына Риты Осяниной, который впоследствии стал военным — ракетчиком. Вместе с Федотом Евграфычем они приехали в эти места, где в далеком 42-м погибли пять молодых зенитчиц.)
- Как вы поняли название повести?
III. Заключение
В повести наглядно показано, что делает с людьми война. Она не только отнимает у человека самое дорогое, что есть, — жизнь, но и навсегда калечит тех, кому посчастливилось уцелеть: «…рукопашная всегда ломает человека, переступая через естественный, как жизнь, закон «неубий»… привыкнуть надо, душой зачерстветь». Такая черствость — своеобразная защита от угрызений совести и душевных мук — самое страшное, что может случиться с человеком.
«А зори здесь тихие…» — значительное по содержанию художественное полотно, произведение глубокого гражданского и патриотического звучания.
В 1975 г. за эту повесть Б. Васильев удостоился Государственной премии СССР.
Ирина Котомцева, Наталья Крук.