Журнальная история
Материалы к библиотечному уроку. В настоящее время во всем мире издается огромное количество журналов — научных, политических, торговых, литературных. Их буквально миллионы. Автор статьи начинает свой рассказ о самых первых зарегистрированных периодических изданиях, появившихся во второй половине XVII в. во Франции, Англии, Германии. Однако основная часть повествования посвящена подробному изложению истории журнального дела России, которое возникло в 1728 г. Вы узнаете много интересных и увлекательных фактов из истории российских журналов.
Филонов, М. М. Журнальная история // Мир библиографии. – 2003. – №5. – С. 38-44.
” Журнал” – по-французски “дневник”, и в этом значении слово долго употреблялось в русском военном обиходе. Журналы боевых действий вели полки, дивизии, армии. Это были каждодневные записи военных происшествий. Первыми в современном понимании этого слова оказались научные журналы. Затем словом “журнал” стали обозначать всю периодическую многостраничную печать. И такая тенденция сохранилась до наших дней.
Задавался ли кто-нибудь вопросом: сколько сегодня в мире издается научных журналов? Предположения могут быть самые разные. Но какая бы невероятная цифра ни называлась, она вряд ли приблизится к той, которую привела газета “Нью-Йорк тайме”: 40 миллионов! Как отмечается в газете, многие ученые в погоне за гонораром стремятся опубликовать свои труды одновременно в нескольких изданиях. Но это лишь часть проблемы. Некоторые “жрецы науки” не останавливаются перед прямой фальсификацией данных, которые выдаются за “новое слово”. Так, сообщает “Нью-Йорк тайме”, некий Джон Дарси в начале 1980-х гг. ухитрился опубликовать взятые “с потолка” “результаты медицинских исследований” примерно в ста изданиях! Наконец, есть и такие журналы, которые превратились в своего рода “ярмарку тщеславия”. За опубликование там “труда” платит… сам автор.
Статистика утверждает, что во всем мире только по химии выходит более десяти тысяч специальных журналов. Химик, который выучил бы 34 языка и мог бы читать журналы 24 часа в сутки, за один год прочел бы лишь одну двадцатую того, что печатается в области его науки.
Помимо научных, в разных странах в разной очередности появлялись политические, торговые и литературные журналы. Дело в том, что объяснение фактов быстро переросло в обозрение заметных явлений в той или иной области человеческой деятельности. Кстати говоря, термин “обозрение” основательно внедрился в европейскую журналистику: “ревю” — по-французски, “ревью” — по-английски, “рундшау” — по-немецки, “ривиста” — по-итальянски означают именно это слово.
Самым первым зарегистрированным периодическим изданием, основанным Дени де Сало, считается парижский “Журнал ученого”, выходивший с 1665 г. сначала один раз в неделю, а затем два раза в месяц. В этом журнале объемом в несколько страниц печатались новости европейской и мировой науки и техники. Понятно, что “свежесть” этих данных, учитывая технику связи того времени, оставляла желать лучшего. В том же году появился журнал в Лондоне, через три года — в Риме, а еще через некоторое время — в Лейпциге. Содержание номеров определяли естественные науки.
Журнал, посвященный целиком литературе, впервые стал издаваться в Лондоне в 1680 г., он представлял собой периодический каталог вышедших из печати книг. С начала выпуска этот журнал-каталог пытался найти формы оживления сухого перечня, однако рецензии на книги начал опубликовать в 1699 г. другой английский журнал.
Где раньше, где позже аналогичные издания начали появляться во Франции, Германии, Голландии, Италии и других европейских странах. Естественно, непосредственное участие принимали в них писатели. Под их пером рецензии расширялись в статьи, где излагались политические, философские, нравственные убеждения авторов. В Англии Даниель Дефо в своем журнале “Ревью” (что, как мы теперь знаем, означает “Обозрение”) ввел отдел, названный “Клубом скандалов”. В нем была сделана одна из первых попыток организовать общественное мнение вокруг заметных происшествий в жизни Лондона.
На страницах журнала Дефо сложился тип передовой статьи, репортажа, очерка и, конечно, полемики. «Если бы Дефо не стал “отцом романа”, он бы прославился как родоначальник журналистики» — так полагают литературные летописцы. Он информировал читателей, подсказывал, на что обратить внимание, обсуждал все, что давно уже носилось в воздухе, что вроде бы и так было известно, но над чем стоило еще поразмыслить.
“Обозрение” существовало с 1704-го по 1713 г. Оно считалось еженедельным, но только первые четыре номера выходили раз в неделю, скоро их стало два, потом даже три в неделю, и только налоги на прессу, повысившиеся в 1712 г., заставили Дефо вновь возвратиться к двум номерам в неделю. Журнал выходил отдельными выпусками, но с единой нумерацией страниц, так что за год составлялся том. Дойдя до восьмого тома, Дефо начал нумерацию заново, но тут наступил конец “Обозрения”. В итоге — девять томов, тысяча триста выпусков, а в современном мемориальном издании — двадцать две книги.
Дефо не просто издавал свой журнал. Он писал его. У него не было сотрудников, кроме курьеров, л: могавших ему доставлять материал в типогра-; ;:ю, когда он сам находился в другом городе. Ес-и же Дефо отлучался надолго, в Шотландию, например, он вместе с собой переводил на новое место и “Обозрение”.
В Англии в XVIII в. выпускали, редактировали, участвовали в создании журналов писатели Тобайас Джордж Смоллетт, Бенджамин Джонсон, Джозеф Аддисон, Ричард Стил, а в XIX в., начиная с Вальтера Скотта, почти все английские писатели. Во Франции журналы использовали для борьбы со своими противниками великие энциклопедисты — Вольтер, Дени Дидро, Жан Лерон д’Аламбер. Позже в них сотрудничали многие французские писатели. В Германии был очень заметен писатель Кристоф Мартин Виланд, основавший в 1773 г. журнал “Дер дойче Меркур”, предоставивший свои полосы Иоганну Вольфгангу Гёте и Иоганну Фридриху Шиллеру. Сходные процессы происходили и в других странах.
Журнальные страницы отражали не только литературные дебаты, но и политическую, классовую борьбу. Сентименталисты и романтики атаковали сторонников классицизма. Церковники схватывались с вольтерьянцами, тори отбивались от вигов, просветители воевали с обскурантистами.
В России история журнального дела началась в 1728 г., когда Императорская Академия наук предприняла издание большой газеты “Санкт-Петербургские ведомости”. Одновременно редакция стала выпускать “Месячные исторические, генеалогические и географические примечания” в “Ведомостях”. Здесь печатались стихи, статьи по истории и теории драматического и поэтического искусства, по математике, астрономии, химии, естествознанию, палеонтологии. Это был первый русский литературный и научно-популярный журнал.
В 1755 г. под эгидой Императорской Академии наук стал выходить журнал “Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие”, в котором печатались статьи преимущественно научно-популярного характера, причем на первом месте стояли исследования по русской истории редактора издания Герарда Фридриха Миллера, автора известного труда “История Сибири”, не потерявшего своего значения до сих пор. В журнале помещались переводы статей таких известных естествоиспытателей, как швед Карл Линней, француз Жорж Луи Леклерк Бюффон и другие. Позднее появились краткие рецензии на книги российских и иностранных авторов. У истоков создания нового журнала стоял Михаил Васильевич Ломоносов, объединивший вокруг него лучшие научные силы.
В это же время из печати вышло почтовое руководство под длиннющим названием: “Почтовый дорожник, или Описание всех почтовых дорог Российской империи, царства Польского и других присоединенных областей, в трех частях с принадлежащими к оному таблицами, расписаниями, почтовыми картами и другими сведениями”. В этом альманахе были следующие главы: “Об образе приема писем, денег, посылок и прочего”, “О весовом сборе”, “О страховом сборе”, “О почтовом сборе и вообще о заграничной корреспонденции”, “Об эстафетах и платеже за оные”,
“Об образе раздачи писем, денег, посылок и прочего”, “О времени отправления почт в Санкт-Петербурге”, “О времени отправления и получения почт в Москве”, которые очень подробно раскрывали сложную и многообразную деятельность почтовой службы тех лет.
В 1759 г. в России появились два первых частных издания — журнал “Трудолюбивая пчела” одного из видных представителей классицизма А. П. Сумарокова и журнал “Праздное время, в пользу употребленное”, который выпускала группа преподавателей и воспитанников Сухопутного шляхетного корпуса в Санкт-Петербурге. До этого момента монополия на печатное слово принадлежала государству в лице Академии наук.
Сатирические нападки “Трудолюбивой пчелы” вызвали недовольство в придворных кругах, а сам Сумароков испытывал финансовые трудности, поэтому издание журнала прекратилось в том же 1759 г. По тем же причинам в декабре 1760 г. перестало издаваться и “Праздное время…”.
Затем в России не выходило ни одного журнала, только в 1769 г. при содействии Екатерины II, “философа на троне”, любившей эффектные формы изложения своих взглядов, был открыт еженедельный сатирический журнал “Всякая всячина”, который раскрывал политические позиции императрицы и взгляды на причины неурядиц в стране. Официальным издателем выступал секретарь Екатерины II Г. В. Козицкий. Но и сама она довольно деятельно участвовала в работе этого печатного органа, стремясь влиять на общественное мнение и организовывать его. Журнал за год составил книгу в 408 страниц, в нем было опубликовано свыше 150 статей и переводов.
“Всякая всячина” обратилась с призывом создавать по ее примеру и другие журналы. И очень скоро появились: “И то и се”, “Парнасский щепетильник” (издатель М. Д. Чулков), “Ни то ни се”, “Трудолюбивый муравей” и “Старина полезна. Альманах с историческими статьями и материалами” (В. Г. Рубан и С. Башилов), “Поденщина” (В. В. Тузов), “Адская почта” (Ф. А. Эмин). Последний примыкал к журналам Н. И. Новикова “Трутень”, “Живописец”, “Пустомеля”, “Кошелек”, поддерживал их в полемике против “мудрой законодательницы” Екатерины II и в острой сатирической форме высмеивал пороки современного дворянского общества.
Просветитель, журналист, писатель, критик и книгоиздатель второй половины XVIII в. Н. И. Новиков не случайно назвал один из своих журналов “Трутень” по аналогии с сумароков-ской “Трудолюбивой пчелой”. Да и эпиграфом к “Трутню” стали слова из притчи А. П. Сумарокова: “Они работают, а вы их труд ядите” (с 1770 г. журнал стал выходить с новым эпиграфом, тоже из Сумарокова: “Опасно наставленье строго, где зверства и безумства много”).
К тому времени, когда Новиков начал издавать “Трутень”, позиция “Всякой всячины” определилась вполне. Журнал убеждал: у людей есть слабости, которые нечеловеколюбиво называть пороками; лучше над слабостями смеяться, нежели меланхолически браниться. Против такой позиции и выступил Новиков, поместив письмо вымышленного Правдулюбова, назвавшего человеколюбие людей, которые “порокам сшили из человеколюбия кафтан”, — пороколю-бием. “Всякая всячина” ответила “Трутню” угрожающе, но и “Трутень” поместил в ответ еще более резкую сатиру.
“Трутень” был не одинок в полемике со “Всякой всячиной”. М. Чулков, не стремившийся к постановке серьезных вопросов, напечатал письмо некоего Д. П., назвавшего разум “Всякой всячины” “от старости ослабевающим”. В другом сатирическом журнале — “Смесь” вопрошали про “ворчливую старушку”: “Или она уже выжила из ума?”.
Журнальные вольности встревожили императрицу, и прощать их она не желала. Тем более что “Трутень”, например, продолжал систематически критиковать существующее социальное зло; отстаивал право писателя сочинять сатиры на “лица” конкретных злонравных дворян; заговорил о жертвах “пороколюбия”. Сатира “Трутня” не устраивала Екатерину — она направлялась не по тем адресам, по каким бы желала императрица. Кроме того, “пиша эдакие письма”, сатирик подрывал европейский авторитет русской самодержавной власти.
В апреле 1770 г. Новиков вынужден был закрыть “Трутень” под давлением “свыше”. Но уже в июне он приступил к изданию журнала “Пустомеля”. Однако после двух номеров он перестал существовать и тоже не по своей воле. В 1772 г. Новиков стал выпускать журнал “Живописец”, где объявил о намерении “живописать” “наисокровеннейшие в сердцах человеческих пороки”. Взяточничество, французомания, корыстолюбие судей и ростовщиков — по-прежнему главные объекты “сатиризования”. Но важнейшим для издателя оставался вопрос, впервые поставленный в “Трутне” и затем волновавший его на протяжении всей жизни, — о судьбе “утесняемых” и униженных. Он писал о положении крепостного крестьянства, ополчился на произвол властей и вельмож, отметил “порабощенность страстями” самой Екатерины. Полемика кончилась резким окриком. Императрица спустя известное время вспомнила этот проступок Николая Ивановича, заточив его в крепость уже за новые вольнодумства.
Одним из лучших новиковских изданий был первый в России журнал для юных читателей “Детское чтение для сердца и разума”, который вышел в свет в 1785 г.
Сатирические журналы пережили бурный, но короткий подъем в 1759—1774 гг. Они затихли во время Пугачевского восстания, когда дворянское общество, отойдя от домашних свар, ополчилось против своего основного врага. После казни Емельяна Пугачева журналы становятся более осторожными. Попытка издать сатирический журнал под названием “Собеседник любителей российского слова” была предпринята княгиней Е. Р. Дашковой и ее литературным кружком, но и попытка эта оказалась робкой, да к тому же новый журнал считался неофициальным правительственным изданием, что резко отталкивало от него читателей.
Из журналов несатирического характера в 70-х гг. XVIII в. наиболее популярны были “Собрание новостей, или Зритель света” и “Санкт-Петербургский вестник”, а также специальные журналы, например, “Труды Вольного экономического общества” с немыслимым в то время тиражом в 2400 экземпляров.
В 1774 г. появился первый музыкальный журнал — “Музыкальные увеселения”, в 1779 — первый модный — “Модное ежемесячное издание”; в 1776 г. увидело свет первое театральное издание — многотомный сборник пьес “Российский театр”. Первый художественный журнал “Открываемая Россия” возник в 1774-м, а первый медицинский “Санкт-Петербургские врачебные известия” — в 1793 г. Одним из первых спортивных журналов в России стал “Еженедельник для охотников до лошадей” (1823).
Однако и в последние годы жизни Екатерины появлялись новые журналы, из которых, например, ежемесячный “Политический журнал”, начавший выходить с января 1790 г., просуществовал сорок лет. Он издавался в Москве, систематически помещая политические обзоры событий, переводные статьи с немецкого языка. Из других влиятельных изданий того времени следует отметить “Московский журнал”, который издавал Н. М. Карамзин, вернувшись из своего путешествия за границей. Этот ежемесячный журнал, хотя и выходил в свет всего два года, имел весьма важное значение в истории нашей журналистики: это был первый правильно организованный литературный журнал с разными разделами; в нем помещались критические статьи о театре, рецензии на книги русских и зарубежных авторов, оригинальные и переводные беллетристические произведения, в том числе и самого издателя (“Письма русского путешественника”). Фактически “Московский журнал” явился органом сентиментализма, язык его был образцовым, прививал читателю любовь к отечественной словесности. В числе особ, благоволивших подписаться на “Московский журнал”, — как сообщалось про обычаю того времени на последней странице, — москвичи, петербуржцы, жители провинциальных городов: Калуги, Уфы, Бугуруслана, Ростова, Алексина, Белева, Коломны, Казани, Перми, Вятки и многих других; различно их общественное положение: наряду с титулованными особами — графом Александром Кирилловичем Разумовским, князем Яковом Федоровичем Долгоруковым здесь значатся купец Гусятников, крестьянин Федор Михайлович сын Кочетков, студент Захар Васильевич Грацинский, помещики средней руки, конторщики, офицеры.
К этому следует добавить, что Карамзин ввел легкий литературный стиль вместо прежнего варварски напыщенного: доступность и простота изложения расширили круг его читателей и подписчиков, хотя сам Николай Михайлович и говорил, что подписка едва окупает все его затраты (в 1791 г. на журнал подписалось 256 человек, а в 1794 г. —294).
Из остальных периодических изданий последних лет екатерининской эпохи наибольшей популярностью пользовались три журнала, издававшиеся знаменитым впоследствии баснописцем Иваном Андреевичем Крыловым: “Почта духов” (первоначально имевший всего 80 подписчиков), ежемесячный литературный “Зритель”, уделявший значительное внимание сатире, направленной на борьбу с деспотизмом Екатерины II (169 подписчиков) и “Санкт-Петербургский Меркурий”, который расходился в 584 экземплярах и имел 157 подписчиков.
В отличие от периодических журналов “Почта духов” являла собой сборник сатирических новелл и публицистических фельетонов, объединенных единством композиции и персонажей.
Крыловские журналы унаследовали остроту полемики Н. И. Новикова, но уже с оглядкой на его участь. Стиль был резким, и спустя сорок лет редко кто угадывал во внешне флегматичном “дедушке Крылове” яростного журналиста екатерининских времен.
В конце 1780-х гг. возникли и первые провинциальные журналы, в частности “Уединенный пошехонец” в Ярославле и родоначальник сибирской журналистики “Иртыш, превращающийся в Иппокрену” в Тобольске. Провинциальные журналы были крайне редким и мимолетным явлением; исключение составляли специальные периодические издания и сборники, выходившие при университетах и ученых обществах, и религиозные журналы, издаваемые при духовных академиях.
Журналы XVIII в. привнесли в литературу дух полемики, внимание к общественному мнению, мгновенную зоркость взгляда на недостатки общества и, главное, постоянную заботу о чистоте русского языка, чего, увы, не скажешь о нашем времени. Могут заметить, что эти качества присутствовали в литературе и помимо журналов. Конечно, это так, но журналы чрезвычайно обострили эти свойства и широко их использовали.
Но обратимся к статистике того далекого времени, поскольку, к счастью сохранились некоторые подписные сведения тогдашних журналов. Так, “Санкт-Петербургский вестник” имел в 1778 г. 299 подписчиков, а в следующем году — уже 383, “Сельский житель” (1778) — ровно 100 подписчиков, “Экономический магазин” (1780) — 396, “Зеркало света” (1786) — 258, “Утренние часы” (1788) — 105, “Беседующий гражданин” (1789), в котором печатался Александр Николаевич Радищев, — 200 подписчиков, “Санкт-Петербургские врачебные ведомости” (1793) — 196.
Тиражи журналов того времени переживали свои взлеты и падения. Так, “Еженедельные известия Вольного экономического общества”, заменившие собой “Труды” того же общества, разошедшиеся в первый год издания (1765) в 2400 экземпляров, к 1788 г. “скатились” до 170 подписчиков.
Крайний же минимум подписчиков (40) имели из всех журналов екатерининской эпохи “Санкт-Петербургские еженедельные сочинения” (1778).
Из этих цифр видно, что все журналы XVIII в. издавались не из меркантильных соображений, не ради доходов, но в большинстве случаев в целях проведения определенных идей (просветительских, филантропических, масонских, практических, социальных и т. д.), причем большая часть журналов быстро “сходила с дистанции” из-за отсутствия подписчиков и нехватки средств на дальнейшее издание.
В правление Павла I выпуск журналов практически был прекращен. На журналистском небосклоне блистал один лишь “Санкт-Петербургский журнал”, который издавали И. П. Пнин и
- Ф. Бестужев. Это был яркий публицистический журнал прогрессивного направления, но ему не дали просуществовать и года. При Павле I издавался еще один журнал — “Новости”, но особого интереса он не представлял ни для кого и имел всего 82 подписчика. Тогда же были разработаны и ужесточены правила предварительной цензуры.
После прихода к власти Александра I Н. М. Карамзин стал издавать с 1802 г. в Москве (дважды в месяц) первый в России литературно-политический журнал “Вестник Европы”, в котором появились постоянные разделы — литературный, критический и политический. В критических статьях Карамзин излагал свою новую эстетическую программу, осуществление которой помогало литературе стать национально-самобытной. Он указывал, что литература должна заботиться о нравственном и патриотическом воспитании сограждан. Журнал сразу же завоевал признание читателей, которые, как писал
- Г. Белинский, «зачитывали до лоскутов книжки умно, ловко и талантливо составляемого… “Вестника Европы”». На него подписалось около 1200 человек — весьма внушительная цифра для того времени.
На заре XIX в. возникли такие передовые журналы, как “Сын Отечества”, в котором печатались А. С. Пушкин, П. А. Вяземский, К. Ф. Рылеев и другие, и журнал “Отечественные записки”. Последний начал издаваться в 1818 г. и первоначально состоял из случайных и скучных статей, написанных в духе официального, “квасного” патриотизма. В 1839 г. его издатель П. П. Свиньин продал право на издание журнала А. А. Краевскому, который пригласил в журнал “неистового” Виссариона Белинского, коренным образом изменившего содержание отдела критики и библиографии. В журнале стали публиковаться А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Н. А. Некрасов, М. Е. Салтыков-Щедрин, М. Ю. Лермонтов, А. В. Кольцов, И. С. Тургенев и другие. В этот период со страниц журнала велась пропаганда идей революционной демократии, материалистической философии и утопического социализма. Число подписчиков достигло огромной цифры — 4 тысячи человек.
Однако, когда в 1846 г. из журнала ушли Белинский, Некрасов, Герцен, Панаев, “Отечественные записки” превратились в умеренно либеральный орган, растеряли своих подписчиков и влачили жалкое существование.
А. С. Пушкин к славе первого поэта России прибавил известность замечательного редактора. Меньше года вел он журнал “Современник”, но успел дать на его страницах непревзойденные образцы полемики, критики, библиографии. Перо редактора он выпустил из рук лишь со своей смертью.
После гибели Пушкина издание продолжали П. А. Вяземский, В. А. Жуковский, Н. В. Гоголь. В это время в нем печаталось много произведений А. С. Пушкина, оригинальных статей научного и исторического характера. С 1838 г. журнал издавался П. А. Плетневым, поэтом и критиком, ректором Петербургского университета, который пытался придать журналу “нейтральный” характер, уберечь его от злобы дня, от литературной полемики. В результате этих усилий журнал “глухо и неслышно” тянул свое существование, растеряв почти всех подписчиков: в 1846 г. их было ровно 233. Бесцветное издание вызывало общее недоумение.
В 1847 г. Н. А. Некрасов и И. И. Панаев купили “Современник” у издателя-неудачника. Плетнев потребовал 4 тысячи рублей в год и по уговору получал добавочное вознаграждение в зависимости от числа подписчиков. Для того чтобы обеспечить необходимое их количество, Некрасов решил сделать журналу самую широкую рекламу. Специальные афиши на огромных зеленых листах были распространены по городу. Объявления были помещены в журналах и газетах, в частности в “Северной пчеле”. По этому поводу литературные противники злоязычили и даже глумились над издателями, уподобляя их торговцам с “купецкого двора”, которые беззастенчиво расхваливают свой товар.
Объявление о подписке на 1847 г. начиналось так: «”Современник”, основанный А. С. Пушкиным, а впоследствии с высочайшего соизволения перешедший в распоряжение П. А. Плетнева, с 1847 года подвергается совершенному преобразованию. Редакция “Современника” переходит к профессору С.-Петербургского университета А. В. Никитенко. Издание же сего журнала, по взаимному согласию и условию с прежним издателем и редактором, приняли на себя И. И. Панаев и Н. А. Некрасов…
…Получив согласие на участие в “Современнике” многих известных русских ученых и литераторов, редактор и издатели в то же время нашли нужным значительно увеличить объем журнала. “Современник” с 1847 года будет издаваться ежемесячно книжками от 20 до 25 печатных листов в большую осьмушку… Книжки будут выходить аккуратно 1-го числа каждого месяца и печататься на хорошей бумаге в одной из лучших петербургских типографий».
Затем, переходя к программе нового журнала, авторы объявления намекали на его современное и прогрессивное направление: «Все, могущее интересовать публику и соответствующее программе, направлению и достоинству журнала, будет постоянно иметь место на страницах “Современника”. Главная заботливость редакции обращена будет на то, чтобы журнал наполнялся произведениями преимущественно русских ученых и литераторов, — произведениями, достоинством и направлением своим вполне соответствующими успехам и потребностям современного образования… Мелкая, личная и никаких ученых и литературных вопросов не решающая полемика вовсе не будет иметь места в “Современнике”».
В тексте перечислялись имена тех ученых в литераторов, которые будут принимать участие в журнале. Стоимость подписки определялась в 15 рублей в год.
Объявление выглядело солидно и должно было заинтересовать читателей. Не ограничиваясь публикациями в газетах, Некрасов рассылал “цветные” объявления в разные города, особенно если там у него были знакомые. Сохранилось, например, письмо от 26 октября 1846 г. к Н. М. Щепкину (сыну знаменитого актера), служившему в Воронеже, с просьбой о содействии: «…Воронеж, говорят, богатый город и многолюдный: там, вероятно, есть люди, выписывающие журналы: если можно, да распространяется же между ними прилагаемое объявление. Русь-матушка велика: скоро ли дойдет до нее, что “Отечественные записки” переменили квартиру и, приодевшись и приумывшись, хотят явиться к ней под именем “Современника”…».
Последние слова многозначительны: Некрасов указывает здесь на преемственную связь между двумя журналами и намекает, что после “перемены квартиры” весьма популярный до тех пор журнал А. Краевского можно уже не выписывать.
Наконец, после многих трудов и хлопот первую книжку нового “Современника” в нарядной светло-желтой обложке принесли из типографии. 1 января 1847 г. было праздничным днем в редакции. Очевидцы вспоминают, что Белинский смотрел на книжку журнала с таким умилением, с каким смотрит отец на своего первенца, только что явившегося на свет.
В качестве бесплатного приложения к № 1 журнала подписчикам были разосланы отдельное издание романа А. И. Герцена “Кто виноват?” и роман французской писательницы Жорж Санд “Лукреция Флориани” в переводе А. И. Кронеберга.
В первый же год набралось до двух тысяч подписчиков, а на следующий их уже было больше трех тысяч. Журнал пользовался бешеной попу-
ностью, тираж его увеличивался. Однако в результате цензурного террора и смерти идейного руководителя журнала В. Г. Белинского “Современник” снова потерял свой революционный характер. Преобладающая роль стала принадлежать беллетристам и публицистам-либералам.
В 1854 г. в журнал пришел Н. Г. Чернышевский “Современник” опять становится боевым органом революционной демократии. В нем участвуют Н. А. Добролюбов, М. Е. Салтыков-Щедрин, Н. Г. Помяловский, Н. В. Успенский и другие. В 1862 г. журнал “за вредное направление” был закрыт на восемь месяцев. В это время умер Добролюбов, автор статей о “темном царстве”, а Чернышевский был заточен в Петропавловскую крепость.
С 1863 г. Некрасов возобновил издание журнала, который продолжал выступать против царского правительства и его реакционной политики. Журнал все чаще критиковали за “вредное направление”, обвиняли в “коммунистических тенденциях”, “социальном демократизме”, попытках оскорбления должностных лиц, то есть цензоров, и в конце концов в 1866 г. после покушения революционера Д. В. Каракозова на императора Александра II был окончательно закрыт.
Некрасов тотчас дал объявление для годовых подписчиков, предложив получить обратно деньги за восемь недоданных номеров. И тут выяснилось, что сочувствие читателей к беде, постигшей “Современник”, было столь сильно, что желающих взять деньги почти не оказалось.
Помимо “Современника”, читали во всех уголках России журнал литературы, критики, науки и художеств “Московский телеграф” Николая Алексеевича Полевого (1825—1834), который, по словам Белинского, “был явлением необыкновенным во всех отношениях”; журнал “Телескоп” Н. И. Надеждина (1831—1836), имевший большое значение в развитии русской общественной мысли и отстаивавший идеи народности, связи литературы с жизнью и полемизирующий с реакционными изданиями; первый “толстый” русский журнал “словесности, наук, художеств, промышленности, новостей и мод” “Библиотека для чтения” О. И. Сенковского (“Барона Брамбеуса”, 1834—1865) и другие. Приведенные выше фамилии издателей и редакторов составляли цвет тогдашней журналистики.
Журнальное бытие было нелегким. Издатели и редакторы запросто могли угодить на гауптвахту. Той же участи могли подвергнуться цензоры, пропустившие вольные стихи, рассказы, статьи. В военном государстве, где вся администрация щеголяла в мундирах, где все было поставлено на военную ногу, гауптвахта признавалась отличным средством духовного воспитания.
Министр народного (!) просвещения С. С. Уваров, автор формулы “православие, самодержавие, народность” (как обозначение реакционных взглядов в области просвещения, науки и литературы при Николае I) вслух однажды пожелал, чтобы русская литература, наконец, прекратилась. “Тогда по крайней мере будет что-нибудь определенное, а главное — я буду спать спокойно”. Русская литература, однако, не прекращалась, наполняя собой журнальные страницы, и у министра не было спокойного сна.
Крестьянская реформа 1861 г. вызвала оживление общественной жизни. Духовное ее направление определяли революционеры-демократы. В Лондоне и Женеве начал издаваться альманах “Полярная звезда” Герцена и Огарева — первый из вольных русских журналов, печатавшихся за границей. Альманах боролся за освобождение русских крестьян, разоблачал царскую бюрократию.
Начинают открываться народнические журналы, крупнейшим из них было “Русское богатство” (1876—1918), руководимое Н. К. Михайловским и В. Г. Короленко.
Двадцатый век ознаменован чрезвычайной активизацией журнального дела в России. Революция 1905 г. сопровождалась взрывом сатирической журналистики. “Пулемет”, “Сигнал”, “Жупел” критикуют царизм и потому подвергаются жесткой цензуре. Наряду с этим возникают журналы художественной интеллигенции. Некоторые из них, например “Золотое руно”, издаются на средства меценатов, поскольку никакому рядовому издателю не под силу сбалансировать приход в 12 тысяч с расходом 84 тысячи (отчет журнала за 1906 г.). Это издания удивительной красоты, оформленные лучшими художниками, радующие глаз изумительными иллюстрациями. На страницах — стихи А. А. Блока, В. Я. Брюсова, М. А. Волошина.
А рядом с этими прекрасными изданиями раскинула свою паутину желтая журналистика: “Всемирная панорама”, “Синий журнал”, падкие на дешевые сенсации; существовали и спокойные обывательские журналы, такие как “Нива”, “Родина”, “Лукоморье”. Выходил “Сатирикон”, умело обходивший острые политические темы, а затем отколовшийся от него “Новый Сатирикон”, предоставивший свои страницы молодому В. В. Маяковскому. Это были последние всплески дореволюционной сатиры. Выпускались театральные журналы, среди них останавливал необычным названием мейерхольдовский — “Любовь к трем апельсинам”.
Постепенный рост русской журналистики можно проследить по следующим цифровым данным: в 1767 г. выходило всего 8 журналов, к началу XIX в. их стало более 60, к 1825 г. эта цифра несколько уменьшилась, а в 1860 г. уже насчитывалось 137 периодических изданий. К 1895 г. эта цифра увеличилась до 333, газет же в это время было меньше — 308. В 1912 г. насчитывалось 1472 издания журнального типа. Однако тиражи их были небольшими и пользовался ими очень узкий круг читателей. Самым распространенным являлся журнал “Нива”, издававшийся 200-тысячным тиражом. Его читатели были в большинстве своем из среды чиновничества, мещанства и интеллигенции.
Но это были последние дни буржуазной журналистики. Взамен старых журналов рабочие и крестьяне открыли новые, началась пора советской журналистики. Новые журналы выходили не только в Москве и Петрограде. “Зарево” — в Вятке, “Жизнь и творчество” — в Твери, “Юный пролетарий Урала” — в Екатеринбурге, “Новая молодежь” — в Новгороде. Едва ли не в каждой губернии, а иногда и в уездах.
Стертый, почти слепой шрифт. Его набирали при свете керосиновой лампы, ругаясь, выбрасывали “яти”, “фиты” и “еры”, радовались первым оттискам, как немыслимому чуду. У тех, кто читал строки, набранные этим шрифтом, глаза были зорки и молоды. И молоды были слова, поднимавшиеся со страниц: “Революция”, “Республика”, “Советская власть”. И пусть шрифт был слепым, зато строки были зрячими!
Переход к мирному строительству вызвал к жизни “толстые” журналы. Некоторые из них — “Сибирские огни, “Молодая гвардия” (оба с 1922 г.), “Октябрь”, Звезда” (с 1924 г.), “Новый мир” (с 1925 г.) — здравствуют и по сей день. Кроме них, значительную роль в литературной жизни играла “Красная новь” (1921—1942). Из “тонких” журналов издаются до наших дней “Огонек” (с 1923 г.), “Крокодил” (с 1922 г.). Из детских — “Мурзилка” и “Пионер” (оба с 1924 г.).
В период нэпа возникали журналы, базировавшиеся на частных издательствах, появились журналы, издаваемые литературными группировками. Из них наиболее заметным стал “ЛЕФ”, ответственным редактором которого был В. В. Маяковский. Трудно назвать более или менее заметный роман, поэму, пьесу, которые бы перед опубликованием не прошли через журнальные страницы.
Сейчас журналов много, и надо их читать, если хочешь ощущать пульс общественной и литературной жизни. Впрочем, читать все нет необходимости. Вряд ли каждому понадобится заглянуть в “Вестник древней истории” или какое-либо другое специальное издание. Однако то, что относится к вашей профессии, вы прочитать должны. Если же круг ваших интересов шире приобретенной специальности, вы обязательно развернете литературный или научно-популярный журнал Или какое-нибудь периодическое издание, например, с ярко выраженным криминальным направлением.
Разумеется, в мире журналов, как и в любом другом, не обходится без рекордов. Так, самым старым в мире продолжающим печататься периодическим изданием являются “Философские трансакции Королевского общества”, первый номер которых появился в Лондоне 6 марта 1665 г. А выходящий раз в два месяца “Госпель мэгэзин” “моложе” на целое столетие: он выходит в свет с 1766 г. Другой “старейшина” — “Ботанический сад”, основателем которого был английский ботаник Уильям Кертис, издается непрерывно с 1 февраля 1787 г. Старейшим периодическим изданием в Великобритании считается еженедельник “Ланцет”, впервые выпущенный в 1823 г.
Самым большим тиражом в мире распространяется еженедельный журнал “ТВ гид” (“ТВ программа”), ставший в 1974 г. первым еженедельником в истории, продававшимся в течение года общим тиражом 1 миллиард экземпляров. Журнал “Ридерс дайджест”, выходящий 39 изданиями в разных странах мира (основан в феврале 1922 г.), расходится ежемесячно тиражом 28 миллионов экземпляров, на 15 языках, включая издания в США и Великобритании.